мгновенно ответила на первую же его попытку пофлиртовать с ней, и граф нашел это определенно забавным и весьма приятным. А для нее сразу стало ясно, что он воплощал в себе все черты романтического героя, о котором она грезила в своих девичьих мечтах.
– Я обожаю тебя, – сказала она ему однажды. – Ты как Аполлон. Ты принес свет во тьму моей жизни.
Пресыщенный вниманием красивых женщин, которые занимали бо́льшую часть его времени с тех пор, как он стал взрослым, граф был тронут и на время увлечен страстью Луизы.
Три месяца назад он вдруг обнаружил, что все идет не так, как бы ему хотелось.
Луиза находила возможным обнаруживать свои пылкие чувства даже тогда, когда они были на глазах у тех суровых, неумолимых судей, для кого протокол был религией.
Она хотела, чтобы их отношения стали для него чем-то большим, чем очередная интрижка, а это было немыслимо для графа.
Она не боялась идти на любой риск, чтобы быть рядом с ним и отдаваться своей страсти, даже если ее муж находился где-нибудь неподалеку, к примеру, в соседней комнате.
И граф испугался.
Он чувствовал себя как человек, который проделал небольшое отверстие в дамбе, и теперь оттуда готово было хлынуть целое море, угрожая затопить и его самого, и все вокруг.
С предусмотрительной осторожностью, приобретенной благодаря богатому опыту в подобных делах, он принялся освобождаться, как в прямом, так и в переносном смысле, из цепких объятий Луизы, от ее губ, жаждущих его поцелуев, и от ее настойчивых притязаний на его любовь.
Разумеется, как и любая другая женщина на ее месте, Луиза вскоре догадалась о том, что происходит.
И тогда она начала забрасывать его письмами и записками, а когда они оставались наедине, принималась умолять его о любви с такой пылкой страстью, которая приводила его в смущение.
Слишком поздно он понял, что Луиза относилась к тем истеричным натурам, которых очень легко вывести из состояния равновесия и поведение которых почти не поддается контролю.
– Послушай, Луиза, ты ведь замужняя женщина, – повторял он ей снова и снова. – У тебя есть определенные обязательства перед твоим мужем. Если ты будешь продолжать вести себя подобным образом, он увезет тебя в свое дальнее поместье, и мы никогда больше не увидимся.
Граф пытался таким путем образумить свою пылкую обожательницу, но его слова вызывали лишь новые потоки слез и страстные протесты.
Один раз Луиза даже упала перед ним на колени, умоляя со слезами на глазах не покидать ее.
Никогда раньше граф не попадал в столь затруднительную ситуацию, а он привык к тому, что женщины ему полностью подчинялись.
Недаром его имя – Виктор, то есть победитель, – очень подходило ему, и все женщины, которых он одаривал своим вниманием и любовью, готовы были делать абсолютно все, чего он от них требовал.
В то же самое время большинство из
