Альдарен… вы меня удивляете зело. Я вам почти верю, а это весьма нечто.
– А я вижу, – проговорил он медленно, не сводя с меня испытующего взгляда, – вы сами уже рветесь пройти, хотя еще не отдаете себе отчет, обряд посвящения и суровый период бдения!
– Да? – переспросил я в полном смятении. – Не знаю, вы правы. Я об этом не думал, но когда такие возможности… хотя бы шанс… гм, творить чудеса одним щелчком пальцев…
Он окинул меня чуть скептическим взглядом, дескать, чудеса делают не так, вдруг глаза его чуть расширились, а брови полезли на середину лба.
– Брат паладин, – вскричал он тоненьким голосом, – что это у вас?
Его палец обвиняюще указывал на мою рясу, где навершие рукояти меча оттопыривает ее характерным бугорком.
– Мои атрибуты, – ответил я с достоинством, – как у вас, скажем, тонзура. Ибо я весьма паладин!
Он воскликнул:
– Брат паладин, мы в мирном храме!.. Имеет ли смысл вам не расставаться с мечом? Это же оскорбление для Храма, нашего монастыря и всех здесь обитающих!
– Милый братец, – проговорил я медленно, – я ценю твою заботу о Храме и целомудренности монахов. Но как ты не можешь пойти по Храму голым, так и я не могу без меча. Рыцарь без меча уже голый.
Глава 5
Зал для совместной трапезы велик и просторен, однако же упрощен до того предела, когда скромность вот-вот перейдет в свою противоположность, ибо скромностью гордиться можно еще как, даже не гордиться, а гордыниться.
Я с тоской взглянул на стену, там должны бы красоваться различные мечи, топоры, молоты, кинжалы, мизерикордии, а на стене слева – луки, арбалеты, пращи… но, увы, с обеих стен смотрят только строгие лики святых.
Правда, в самом дальнем конце прямоугольного зала стена отдана под деревянные скульптуры. Я сконцентрировал зрение и рассмотрел мощно и красиво вырезанные фигуры как святых, так и противников: вот смерть с косой в костлявой руке скелета, у нее королевская корона на голове, оскаленные зубы, ниспадающий с плеч плащ, скрепленный на груди золотой пряжкой с большим рубином, – как же у нас у всех вкусы схожи.
Святая Дева с младенцем в руках, похожим на уменьшенную копию взрослого человека, ну да, еще не научились искусству пропорций, три коленопреклоненных мужика… судя по ослику рядом, волхвы, что пришли в конюшню поклониться Иисусу.
А вот еще зубчатая стена, с которой бородатые люди сбрасывают камни на огромного змея, что ползет себе мимо, только поглядывает наверх с обидой…
Правила этикета придуманы монахами, это я знал раньше, а сейчас убедился, когда смирно прошел к столу строго вовремя, как и предписано уставом. Иначе, дескать, пренебрегу молитвой, читаемой перед вкушением, а это не просто нарушение этикета, но даже этики.
С вымытыми под присмотром других монахов руками я встал перед указанным мне за столом местом и в молчании ждал аббата. Аббат, очень-очень древний старик, невысокий и с неприметным лицом, явился буквально через минуту после того, как вошли гурьбой
