это было, как в народе болтают?
– Об Устинье говоришь? – Демьян расстегнул ворот холщовой рубахи, точно дышать ему стало трудно.
– Об ней.
– Враки!
– Не бивал ее?
– Не отопрусь, это было. Какой мужик свою бабу не бьет?
– Нет, не каждый. Матюша мой пальцем меня ни разу не тронул.
– Э! – воскликнул Демьян. – Такую, как ты, я бы на руках носил.
Анне приятно было слышать это, и она улыбнулась.
– Так говоришь только. А в жизни чуть не угодила бы – бить… Раз у тебя на Устиньку рука поднялась, и мне бы не миновать того же. А Матюша не такой! У него рука на жену никогда не подымется… За что же ты бил Устиньку?
– За тебя.
– Как это так?
– А так… ночью сплю, и чудится мне, будто сплю в обнимку с тобой, проснусь, а рядом – полудурья моя, ну, иной раз и вдаришь, не без того.
– Дьявол ты… Не жалко?
– Все из-за тебя.
– Ты не чуди, Демьян! Этот грех на тебе лежит, со мной ты его не поделишь, нет, нет! А Матюшку за что хотел порешить?
– Тоже из-за тебя… Думал: убью, спрячу в омуте – и след простыл. А потом к тебе. Сама на поля ко мне прибегала.
Анна виновато опустила голову.
– Ох, и пострадал я тогда, Нюра! Пока Матюха не уехал, жил как в лихорадке. Думал: либо сам прикончит, либо на сход выведет. Слава богу, обошлось мирно.
– Нет, Матюша не такой! – сказала Анна. – Он добрый, он зла не помнит.
Анна поднялась. Демьян поспешил к ней, пытаясь обнять, но она остановила его, – подняв руку, гневно сверкнула глазами:
– Я своему слову хозяйка!
Демьян отступил, смущенный. Анна отвязала от березы лошадь, с пенька села на нее верхом и поехала.
– Бывай здоров, Демьян Минеич! – озорно крикнула она, обернувшись. – Жениться будешь – на свадьбу зови.
Подъехав к речке, она остановила лошадь и долго осматривала берега, рассуждая вслух:
– Лучше не сыскать для мельницы места. Воды хватит на весь год. Вон там плотину поставить. Тут – амбар. На взгорке – избушку. Матюша приедет – в амбарах хлеба полно, на дворе скота…
Она счастливо засмеялась и тихонько дернула за повод. Лошадь мотнула головой и легкой рысцой побежала берегом речки.
Лето стояло ведреное, жаркое, но не засушливое. Изредка проносились ливни и грозы. По ночам выпадали обильные росы. Покос выдался сухой, сено убрали зеленое, пахучее. На пашнях созревал богатый урожай. Сбор меда был редкостный, Захар едва успевал подрезать в ульях соты.
В самый разгар уборки хлеба приехал Влас. Он бродил по пасеке, высматривал все и усиленно расспрашивал о сборе меда, о хозяйстве. Вскоре после его отъезда Захар нагрузил две телеги кадками с медом и поехал в город.
Вернулся он необычно быстро. Агафья выбежала к нему навстречу и ужаснулась: на телегах
