шарик. Вернувшись на свой пост, он оглядел залу и с радостью обнаружил, что один из магов – тот, который усердно оплёвывал Ректора Линдорга, – видимо, утомился от этого благого занятия и заснул, сидя у колонны и свесив голову на грудь.
Увы, остальные трое выглядели ещё очень бодрыми, причём один из них направлялся к Ирсону. И наглый вид его не сулил танаю ничего хорошего.
– Это кто же так колдует? А? – пьяно пробулькал чародей; его голос и движения не вязались с аристократически-правильными чертами лица, над которым явно поработали изготовители тел.
– Ирсон Тримм, хозяин таверны «Логово Змея», – пряча ухмылку, поклонился Ирсон. – Могу я спросить, что так раздосадовало ваше могущество?
– Это! – «могущество» ткнуло пальцем в Ирсонов шарик с губкой. – Магия должна быть ч-чистой! Линдоргскому магу не нужны к-к-костыли!
– Ну разумеется, не нужны. Но какой из меня линдоргский маг? Не вышло из меня мага, – «сокрушённо» покачал головой Ирсон.
Его забавляли подобные диалоги. Прекрасно зная, как второсортным колдунам вроде этого жилось в Линдорге, он давал им отвести душу. Сам же Ирсон испытывал тонкое наслаждение от сознания того, что оскорбительные речи ничуть не задевают его, не заставляют сомневаться в выбранной профессии и образе жизни. За свою безопасность танай не волновался. Во-первых, он отчётливо видел бреши в защитных чарах, которые его собеседник второпях наложил на себя перед попойкой. А во-вторых… у него были и иные причины для спокойствия.
– Я – так, выучил парочку простых заклинаний – ну там, чтобы овощи не портились, и вино не скисало, – продолжал он свой благотворительный спектакль. – А все лекции по мажескому достоинству, без которых, как известно, маг не становится настоящим магом, прогулял. Видите, я и свечи жгу как ни в чём не бывало!
Свечи были пунктиком господина Ректора Линдоргской Академии. Он строжайше запрещал своим подопечным пользоваться любым немагическим огнём (если, конечно, того не требовало одно из творимых ими заклинаний). Время от времени читая лекции по предмету под названием «Мажеское достоинство», он вдалбливал в головы студентов мысль, что тот, кто не пользуется своими колдовскими способностями в каждом удобном случае, предпочитая, скажем, застёгивать пуговицы пальцами, а не творить модифицированное заклинание левитации, не достоин именоваться волшебником. Ничего путного из него не выйдет. Магией надо жить, дышать ею, любить её, быть привязанным только к ней, пить её и есть на завтрак… Надо ли говорить, что ученики, добросовестно следующие этому совету, к концу своего обучения оказывались совершенно беспомощными в быту и впадали в панику, если по той или иной причине теряли возможность колдовать?
Ирсона Тримма буквально выворачивало от всей этой пропаганды. Пребывая в стенах Академии, он находил какое-то извращённое удовольствие в том, чтобы завязывать шнурки, расчёсывать
