не на шутку. Лицо его превратилось в грозную маску, а уши плотно прижались к голове. Обычно Аниаллу обращала на это мало внимания, но сейчас ей стало не по себе. Селорн пугал её. Ей показалось, что на сей раз, как бы дико это не звучало, за угрозами отца в адрес Тиалианны стоит решимость воплотить их в реальность.
– Папа, я, конечно, тоже совсем не в восторге от своей судьбы. Но Тиана сделала мою жизнь… такой не из прихоти, не надо делать из неё циничного кукловода… самодура, – тихо возразила Алу. – Она служит Бесконечному… Дело во мне самой. Это я какая-то чересчур негибкая. Вот Эталианна – она тоже тал сианай, но это не мешает ей быть счастливой, – наверное, в тысячный раз привела сестру в пример Аниаллу.
И в тысячный же раз Селорн медленно проговорил, словно выплёвывал каждое слово:
– Твоя Эталианна слишком глупа, чтобы осознать всю плачевность своего положения и противоестественность поступков.
– Возможно, в чём-то ты… мы и правы, – вздохнула Алу. – Но мстить Тиане – это безумие. Без неё мир изменится до неузнаваемости, и, кто знает, будет ли в нём место для Аниаллу, Селорна или Аласаис. Таков порядок вещей. Не забывай, что на юго-востоке нас ждёт куда более страшный враг. Именно враг, а не союзник, чьих действий мы иногда не понимаем. Ты же не хочешь сделать Лайнаэн такой царский подарок ко дню Тысячи свечей? Только представь, как радуются сейчас элаанцы[9], думая, что согласию среди остальных наэй пришёл конец.
Патриарх молчал, и Аниаллу продолжала:
– Так что и с Веиндором мы тоже не можем позволить себе воевать…
– Они взяли на себя право судить! – бешено сверкнул глазами Селорн. – Словно они боги, а мы какие-нибудь люди! Кто они такие, эти серебристые твари, чтобы лезть в наши дела? Было ли хоть раз, чтобы кого-то из наших несправедливо осудили, а мы сидели, втянув когти? Город всегда вступался за своих, освобождал их от тюрьмы или казни, даже ценой крови осудивших его! Если из этого правила сделать исключение, то нашей прежней жизни придёт конец!
Теперь настала очередь замолчать Аниаллу. Она понимала, что доводы патриарха сильны, но одновременно знала, что если к этим доводам прислушаться, то всем им несдобровать.
– Видно, змеиный яд, которым она травит твою душу вот уже двадцать веков, настолько разъел твои глаза, что ты не видишь, что происходит. На нас напали, забрали в плен наших собратьев, а мне не позволено ответить?!
– Это всё так. Но твои братья из Великого леса не совершали никаких преступлений. Рано или поздно Веиндор поймёт это, если уже не понял. Он не причинит им вреда, нам не от чего их спасать.
– Аниаллу, – Селорн показался ей сейчас таким старым, как человек, проживший сотню лет, – они там уже больше двух месяцев. Вряд ли всё кончится хорошо. Мы должны собрать все силы и отбить пленников.
– Это не только не имеет смысла, но может погубить всех нас. Если дети наэй перестанут жить в мире, то неизвестно, что ждёт Энхиарг.
Элаанцы – «дети Света». Сотворены наэй Лайнаэн. Отличаются надменностью и жестокостью ко всем, кто «отбрасывает тень». Ненавидят даоров. Недолюбливают алаев.
