Тюнер и Кадило прибыли в Горнилово на поезде погожим октябрьским деньком. Мне нравилось бывать осенью в наших сонных райцентрах. Их размеренный жизненный темп разительно контрастировал с нервозной калиногорской суетой, и даже в преддверии важных дел я обычно старался выделить минутку, чтобы насладиться атмосферой провинциальной безмятежности. Желтые листья медленно облетали с деревьев на привокзальной аллее и шуршащим ковром устилали землю. Воздух был сырым, но прозрачным и удивительно свежим. Сказка да и только. При всем моем уважении к гениальному Левитану я сомневался, что ему удалось бы доподлинно передать в красках все здешнее великолепие.
– Поганое местечко! – Кадило моего настроения не разделял. – Должно быть, по вечерам здесь – тоска смертная. Готов поспорить, тут даже ресторана приличного нет, не то что сауны…
Служба такси, однако, имелась. Прежде чем нагрянуть к Подвольскому, мы нанесли визит вежливости местному «хранителю устоев», известному нам под прозвищем Анчоус. Отметиться у него было необходимо в обязательном порядке, поскольку мы не собирались работать на чужой территории без ведома хозяев. Заручившись покровительством Анчоуса – Бурелом еще вчера предупредил его по телефону о нашем появлении, – мы снова взяли такси и отправились на окраину райцентра. Теперь наш путь лежал в заповедную зону, где по уже укоренившейся общероссийской традиции предпочитали селиться небожители всех мастей.
Само собой, что в отличие от Анчоуса Подвольский о нашем приезде не ведал, иначе мы с товарищами наверняка прокатились бы сюда впустую. Цель нашей поездки была вполне конкретной: реквизиция у Адама наличности и материальных ценностей на задолженную сумму плюс набежавшие проценты и проведение воспитательной беседы с нарушителем долговых обязательств. В общем, ничего оригинального – для Лингвиста, Тюнера и Кадила обычная рутина. Разве что нас слегка беспокоил живущий по соседству с Подвольским его взрослый сын – судя по слухам, тип довольно дерзкий и способный оказать незваным гостям активное сопротивление. Вступать в вооруженную конфронтацию нам было запрещено, и потому, отпустив такси, мы решили вначале осмотреться и только потом заглянуть к Адаму Адамовичу на огонек.
Отец и сын Подвольские обитали со своими семьями в двух однотипных коттеджах – пожалуй, самых шикарных в этом пригородном поселке. Впрочем, в данном случае определение «шикарный» следовало применять с поправкой на провинциальный уровень местной деловой элиты. Никаких видеокамер, мудреной сигнализации и частной охраны здесь не было в помине. Крепкие железные двери, решетки на окнах да свободно бегающий по ограде огромный доберман – иных мер безопасности Подвольские не предпринимали. Надо было полагать, что в их домах еще имелись ружья – как для популярной в этих краях охоты, так и против вторжения злоумышленников.
Долго маячить под носом у местных жителей нам было нельзя – они наверняка знали
