не получилось…
– А дальше что было?
– Дальше-то? Так известно что… Когда человек приходит к церкви, сатана у него все, что дал, отнимать начинает. За полгода девять предприятий моих в трубу вылетели. Но я уже не жалел. Каждый вправе выбирать – или тебе вечное, но сейчас – ничего, или сейчас – все, но потеряешь вечное… Я свой выбор сделал…
Смолк этот голос, завершивший исповедь.
Померкла полоска вечерней зари, но с другой стороны озера уже набухало небо розовой зарею восхода. Свежее стало. Я поплотнее запахнулся в куртку, обдумывая услышанное.
3
– Всякое бывает… – раздался другой мужской голос. – Я вот тоже сильно одно время пил. Делами занимался. Деньги немалые имел, а иногда запивал. По неделе, бывало, не просыхал. И тоже голоса слышал… Только не бесов. И вот, валяюсь я в грязи, в блевотине своей, сил у меня подняться нету, а тут Спаситель является. Свет такой пошел со всех углов комнаты, а посреди света этого – Он… И душа сразу проснулась. И – свет в душе. Даже пить бросил… Как же пить, если ко мне, ничтожному, такая милость Господня явлена была.
И замолчал этот рассказчик, должно быть, осеняя себя крестным знамением. Мне даже показалось, что я лицо его вижу. Спокойным и благостным было оно, хоть икону пиши.
– А ты молился ли тогда, мил-человек, когда явление тебе было? – раздался чуть дребезжащий старческий голос.
– Какое там – молился… Говорю же, что не просыхая пил, когда это случилось.
– Ну, тогда, должно, и не Спаситель к тебе являлся, а так… Наваждение…
– Это почему же наваждение? – обиделся мужчина.
– Так без молитвы чего может быть, кроме наваждения… Эх-хе-хе… Да и кто мы такие есть, чтобы Спаситель к нам являлся?
И опять наступило молчание.
Слышно было, как гудят внизу машины, как клокочет разбуженная винтами вода…
– Как же так? – прервал молчание женский голос. – Ведь и в житиях святых пишут, что являлись им иногда и Спаситель, и Богоматерь… Почему же они простым людям являться не могут? Ведь, если бы являлись, и вера бы сильнее в нас была…
– Отчего не являются-то? – ответил чуть дребезжащий старческий голос. – Дак надо полагать, что по великой своей милости к нам, грешным… Видя немощи наши. И святые-то, когда такие явления были, ужасались, а что бы с нами случилось?! Если и на солнце поглядеть, то глаза ослепнуть могут… А тут Спасителя узреть… Что с тобою тогда будет? Чего останется от тебя?! Нет… По великому Своему милосердию и не является Спаситель к тем, кто не готов к этому…
Все тише, тише звучал этот чуть дребезжащий голос, словно истаивая в белесых сумерках июньской ночи. И вдруг так нестерпимо захотелось мне увидеть лицо этого человека, что встал я. Обогнув поставленные в ряд шезлонги, подошел к перилам на корме. Посмотрел вниз
