могли заверить их всех, он вскружил им обеим голову; и они убежали, ликующие и влюбленные, и капитан Вентворт явно занимал их намного больше, чем маленький Чарльз.
Рассказ и восторги повторились, когда в вечерних сумерках обе девушки пришли уже с отцом разузнать, как обстоят дела; и мистер Масгроув, уже освободившийся от первых волнений по поводу самочувствия своего наследника, смог подтвердить их впечатление, и добавить своих похвал, и выразить надежду, что теперь больше не возникнет повода отменить обед с капитаном Вентвортом, и только выразил сожаление, что обитатели коттеджа, судя по всему, не захотят оставить маленького мальчика ради встречи с капитаном.
– Ох! Нет! Как можно оставить ребенка! – И отец и мать еще недавно только пережили слишком сильную тревогу, чтобы допустить эту мысль; а Энн, обрадовавшись избавлению, не смогла сдержаться и присоединилась к их горячим протестам.
Правда, чуть позже Чарльз Масгроув начал склоняться к другому решению: ребенок шел на поправку, а ему слишком уж хотелось быть представленным капитану Вентворту, и, возможно, он мог бы присоединяться к ним позже вечером; он не стал бы там обедать, но вполне сможет заглянуть туда на полчасика. Но тут же был нетерпеливо атакован женой, набросившейся на него со словами:
– Ах! Чарльз, нет и нет, я не выдержу, я не смогу тебя отпустить. Ты только подумай, а если что-нибудь случится?
Ребенок хорошо провел всю ночь, и ему стало много лучше на следующий день. Требовалось время, чтобы удостовериться в отсутствии повреждений в позвоночнике; но мистер Робинсон не нашел ничего угрожающего, ничего, усиливавшего опасения и тревогу, и соответственно Чарльз Масгроув начал сомневаться в необходимости продолжать свое добровольное заключение. Ребенка необходимо было держать в постели и развлекать по возможности чем-то очень спокойным; но отцу-то что оставалось делать? Вполне посильное дело для женщины, и было бы совершеннейшей нелепостью, если бы он, крайне бесполезный дома, продолжал держать себя в заточении.
Отец очень желал познакомить сына с капитаном Вентвортом, и в отсутствие достаточного основания не появляться там он обязан идти; и его размышления привели к решительному и открытому заявлению, сразу по возвращении с охоты, что он твердо намерен тут же переодеться и обедать в другом доме.
– С ребенком все обстоит как нельзя лучше, – объявил он, – и я предупредил сейчас отца о своем приходе, и он посчитал мое решение правильным. Ну а поскольку с тобой остается твоя сестра, любовь моя, у меня вообще нет ни малейшего сомнения. Ты сама не захотела бы оставить его, но ты же видишь, я совершенно бесполезен. Энн пошлет за мной, если случится непредвиденное.
И мужья и жены обычно понимают, когда все возражения тщетны. Мэри уже по внешнему виду Чарльза догадалась: он бесповоротно решил уйти и бесполезно надоедать ему с просьбами. Она не произнесла ни слова, пока он не вышел из комнаты;
