больными и ведут себя несносно всю остальную часть дня». Миссис же Масгроув, при первой же возможности, оставшись наедине с Энн, жаловалась: «Ох, мисс Энн, как бы мне хотелось, чтобы миссис Чарльз хоть отчасти переняла ваше умение обращаться с этими детьми. С вами они совершенно иные создания! Вообще-то они, как ни посмотри, избалованы ужасно! Как было бы хорошо, если бы вы направляли вашу сестру в вопросах воспитания детей. Таких прекрасных и здоровых детей свет еще не видывал, бедные дорогие мои малютки! И это я говорю без всякого пристрастия! Но миссис Чарльз совершенно ничего не смыслит в воспитании! Боже правый! Какими невыносимыми они иногда бывают. Ручаюсь вам, мисс Энн, только это мешает мне желать видеть их в нашем доме так часто, как мне того хотелось бы. Кажется, миссис Чарльз не совсем довольна тем, что я не приглашаю их чаще; но поверьте, невозможно же постоянно одергивать детей: „Не делай этого“ и „Не делай того“ – или добиваться от них терпимого порядка, лишь позволив им больше пирожных, чем идет им на пользу».
Больше всего ей доставалось от Мэри. «Миссис Масгроув, безусловно, считает всех своих слуг надежными. Попробуй только поставить это под сомнение! Она сочтет это за государственную измену; но я уверена, без преувеличения, что ее доверенная горничная и прачка, вместо того чтобы заниматься делом, весь день напролет шатаются по деревне. Я встречаю их везде, куда бы ни пошла; и скажу тебе больше, как ни войду в нашу детскую, они уже и там. Если бы моя Джемайма не была испытанным и надежнейшим созданием, одного этого хватило бы, чтобы испортить ее; ведь она рассказывает мне, как они всегда искушают ее прогулкой». А со стороны миссис Масгроув слышалось: «Я взяла себе за правило никогда не вмешиваться ни в какие дела своей невестки, так как не вижу в этом большого смысла; но вам, мисс Энн, я скажу, поскольку вы-то сумеете навести порядок, что я не слишком хорошего мнения о няне миссис Чарльз: я слышу странные истории о ней; где-то она всегда шляется; и, поверьте моему опыту, она так разодета, ну прямо барыня, ей ничего не стоит всех слуг испортить одним своим видом. Миссис Чарльз безгранично ей доверяет, я знаю; но вам я всего лишь советую быть начеку, поскольку, если вы заметите что-нибудь неладное, не задумываясь, сразу же скажите об этом».
И снова слышалась жалоба, но уже Мэри на миссис Масгроув, не желавшую оказывать ей должного почета во время званых обедов в Большом доме, где бывали и другие приглашенные. Сестра никак не видела причин для свойского обращения и не понимала, почему ее старшинство по родовитости следовало отбрасывать из-за ее нынешней родственной близости к ним. А однажды, когда Энн прогуливалась с барышнями Масгроув и разговор зашел о положении в обществе, об аристократии и том, как ревностно те оберегают свое высокое социальное положение, одна из девушек заметила: «Я без колебаний скажу тебе, насколько нелепы некоторые люди в вопросах первенства, ведь все вокруг знают, насколько мало тебя саму это волнует; вот если бы и Мэри кто-нибудь посоветовал, что лучше бы ей не проявлять столько упрямства в этом вопросе,
