настроили, просто кричит об их криминальном происхождении и бедственной художественной невоспитанности.
– Как вы относитесь к тому, что Москву и Питер планируют застроить сверхвысотными зданиями?
– В последние два века во многих городах мира спорили по поводу высотных сооружений. Всем известна история с Эйфелевой башней в Париже. Она вызывала у многих возмущение. Сейчас у нас ссылаются на эту историю и говорят, что вот и московские башни будут радовать будущие поколения. Но простите, в центре Парижа одна Эйфелева башня и стоит, да еще одна высотка близ бульвара Распай. Все остальные небоскребы вынесены на окраину Парижа.
Почему по старому Парижу такое наслаждение гулять? Да там все дома жилые, уютные. А у нас коренных москвичей выживают из центра, остается одна торговля, игорный бизнес, дорогие рестораны и офисы. Гибнет исторически сложившийся образ города, втискивают повсюду чудовищные постройки. Причем где – в ее сердце! Пропала Манежная площадь. Кощунственно нарушена святость места, где рядом Могила Неизвестного Солдата и Кремль. На Павелецкой набережной, рядом с Кремлем, громадина Дома музыки перекрывает весь вид. Не говорю уже о махине Петра, которая задавила центр Москвы. Те немногие старые московские особняки, что еще уцелели, совершенно теряются. Теперь с Воробьевых гор не разглядеть уже и храма Христа Спасителя. Одно радует: церкви в Москве привели в порядок.
К чести петербужцев надо сказать, что они решительнее москвичей защищают свой город. Вот сейчас там хотят рядом с Русским музеем построить какие-то богатые дома, но идет очень активная борьба с этим строительством. Губернатор Валентина Матвиенко очистила Невский от задавившей все рекламы, но заняла в отношении памятников зодчества странную позицию: мол, выбирайте: или особняк погибнет, или мы его продадим Абрамовичу.
Памятники так быстро не погибнут, а вот Абрамовичи их мгновенно уничтожат. Новым владельцам наплевать, куда они въезжают, им нужна земля в удобном месте. В Европе, если даже памятник переходит к частному владельцу, государство не даст нарушить его первозданность. Государство может вам бесплатно передать в аренду исторический памятник, но контракт будет таким, что вам даже мебель не дадут сдвинуть с места, а раз в полгода к вам будет приезжать комиссия и смотреть, правильно ли вы содержите здание, все ли в порядке.
– А что в русском искусстве происходит с пейзажем? Знаю, что не только в Москве, но и в провинции есть прекрасные художники-пейзажисты, мастера мирового уровня, а во Владимире и вовсе сложилась целая пейзажная школа…
– Для меня радость, когда я встречаю во Пскове или в Пушкинских горах студентов Петербургской академии художеств. Но, увы, пейзаж сейчас на задворках и в обучении студентов, и в самом искусстве. У нас были Федор Васильев, Левитан, Саврасов, Серов, Коровин, а позднее Крымов, Пластов, Рылов… Я уверен, что эта традиция не прервется. Люди устали от мишуры, от постмодерна, от
