ЦК. Так же, как и Брежнев, он хотел отойти от дел, заняв почетный пост Председателя партии. Так же, как Брежнев, наметил передать власть молодым выдвиженцам и на главный пост, которым должен был стать пост Председателя правительства, уже был подобран 50-летний Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Увы, «внезапная» смерть Сталина перечеркнула все эти планы. Предоставим слово Валерию Легостаеву – прекрасному журналисту и мужественному гражданину России, поплатившемуся жизнью за свои откровения:
«Утром 9 ноября Брежнев выехал из Завидова в Кремль на работу. Перед выездом от него в приемную передали Захарову указание пригласить на 12.00 к Генсеку Андропова. Встреча состоялась. Вроде бы на ней был кто-то еще. О чем говорили, доподлинно неизвестно. Однако, исходя из общей ситуации, можно утверждать с высокой степенью вероятности, что Андропову было сказано о принятом решении рекомендовать на ближайшем Пленуме к избранию генсеком Щербицкого. Андропову, как второму секретарю, предстояло заняться организационной стороной подготовки Пленума. Утром следующего дня Брежнева обнаружили в спальне на даче в Кунцеве мертвым. Кто? Как? Почему? Ответ известен. По свидетельству Владимира Медведева, сотрудника охраны Брежнева, первым на дачу прибыл Андропов. Был сосредоточен, деловит, волос на голове не рвал. Следом прикатил верный Чазов. За ним – «скорая помощь». Членов ПБ на дачу не допустили. Видите ли, Виктория Петровна не велела. Особенно велела не пускать Черненко. Ну да, он-то, наверное, и был третьим на последней беседе Генсека с Андроповым. Мне уже раньше доводилось писать в «Завтра» о многочисленных неясностях в обстоятельствах смерти Брежнева. Поэтому не буду педалировать здесь эту тему снова. У меня не вызывает сомнений, что Брежнев пал жертвой политического убийства в пользу Андропова. Впрочем, так же, как раньше такими жертвами стали Гречко, Кулаков, Машеров и Суслов. Но это я так думаю. Других ни в чем не убеждаю.
На Политбюро, разумеется, под председательством Андропова, избрать его Генсеком предложил «дохлый хозяйственник» Устинов. Он, наверное, сказал: «Предлагаю Юрия Владимировича как ближайшего соратника ныне покойного Леонида Ильича», – и замедленно стряхнул с маршальского погона невидимую пылинку. Сидевшие вокруг стола члены дружно опустили в знак согласия свои головы. Ведь среди них не было самоубийц. Помню, когда я только что пришел на работу в аппарат ЦК, один из тамошних старожилов сделал мне по доброте душевной напутствие: «Запомни, – сказал он, – здесь есть дураки, но нет лопухов. Здесь все секут». Члены Политбюро, «избирая» Андропова, конечно, тоже «секли», что именно вокруг них происходит. 12 ноября 1982 г. внеочередной Пленум ЦК КПСС под гром оваций официально провозгласил Андропова своим новым Генеральным секретарем. Спустя полгода, Генсек присовокупил себе еще и пост Председателя Президиума ВС СССР. Это был завершающий этап классического государственного переворота, в результате которого Андропов сосредоточил в своих
