воевал в партизанах, а потом стал гэбистом. В то время тайная полиция называлась УГБ. В 1966 году выяснилось, что даже резиденция Тито нашпигована «жучками», и наш лидер понял, отчего проваливались его планы. Он провел реорганизацию, от которой система уже не оправилась, хотя после войны именно она помогла ему сохранить власть и уберегла страну от распада.
Отец работал как проклятый, поскольку на свободе разгуливали сотни военных преступников, а еще до черта тех, кого к ним приравнивали: хорватские усташи-фашисты, сербские четники-монархисты и косовские албанцы, которые всем были поперек горла и ни с кем не хотели знаться. Вначале отец собирал улики против командира четников Михайловича, потом участвовал в суде над хорватским архиепископом Степинацем – этот подавлял сербское православие, и его заклеймили «Ватиканской марионеткой».
Десять послевоенных лет Тито насаждал жесткую партийную дисциплину, не допускавшую никакой самодеятельности. Шла борьба с идеологическими врагами. Теперь, когда коммунизм сгинул, чудно вспоминать всех этих классовых врагов – реваншистов, рецидивистов, либералов, реакционеров и бесчисленных изменников. Особую нелюбовь отец питал к буржуям, и потому всякая досадная мелочь, вроде отвалившегося колеса тачки или заглохшего мотора любимой машины, объявлялась происками буржуазии. Выпендреж, конечно.
– Отец ни в чем не сомневался, – усмехнулась я.
– Похоже, ты в него, – сказал Крис.
Да, я самоуверенная. Верю в добро и зло, отличаю одно от другого, но знаю, что иногда творишь зло во имя добра. Крис тоньше меня. Прям видно, как ему неймется сказать, что жизнь гораздо сложнее, но он сдерживается, ибо англичанину негоже никого поучать, а поучать женщину еще и опасно: не дай бог, откусит яйца.
Я уж давно поняла, что он мечтает со мной переспать, но еще не решила, как поступить. Он напортачил, когда принял меня за девку и попытался снять, а я напортачила, заявив, что стою пятьсот фунтов. К тому же он женат, у него дочь. Не то чтобы меня это сильно тревожило. Со временем, сказал он, жена превращается в сестру или врага, и я знаю, что это правда. Так говорили все женатые мужики. Шутка природы, которая почти всех мужчин сотворила из пламени, а почти всех женщин – из праха. Крис говорит, в жилах его супруги течет снятое молоко.
Я пыталась понять, влюбился ли он в меня и что было бы, если б я стала его женой или любовницей. Я боялась, что если с ним пересплю, то он больше не придет. Слишком уж рискованно.
7. Бивак на развалинах
Мне кажется, ясная вера помогает сражаться и выжить, а потом стерпеть воспоминания. Возможно, благодаря этой вере сдюжил Розин отец. А моего поддержал старомодный патриотизм. Что касаемо Розы, ее коммунистичность была неизбежной, поскольку коммунистам очень долго удавалось скрывать, что их учение – экономическая и гуманитарная катастрофа. Нельзя ставить людям в вину, что они впали в столь крупный и долгий исторический самообман, поскольку никто не понимает настоящего, не говоря уж о будущем. Пожалуй, неверно утверждать, что в Югославии коммунистическая
