ремень, который пропущен, как удила, через ее распахнутый рот. Теперь она может только мычать. И она мычит – отчаянно; только ничего не разобрать.
– ПЕРЕД ВАМИ – СВЕЖИЕ КАДРЫ С МЕСТА СОБЫТИЙ! ПОЕЗДОВ, КОТОРЫЕ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ ДЛЯ ЭВАКУАЦИИ, НЕ ХВАТАЕТ! ОБРАЗОВАЛАСЬ ДАВКА!
Загнанная толпа под нависшими деревьями. На миг мне кажется, что я вижу Джулию, но ее тут же затирают другие перекошенные страхом лица.
– БОМБУ ПОКА ОБНАРУЖИТЬ ТАК И НЕ УДАЛОСЬ! НАШ РЕПОРТЕР РАБОТАЕТ НА МЕСТЕ С РИСКОМ ДЛЯ СВОЕЙ ЖИЗНИ! В ЛЮБОЙ МОМЕНТ ВСЕ МОЖЕТ КОНЧИТЬСЯ СТРАШНОЙ ТРАГЕДИЕЙ!
Черный круг пульсирует, сжимается вокруг девчонки.
Двое в балахонах сидят перед ней на корточках, держат ее за плечи, крагой затыкают ей рот. Перекладывают ее лицо с пола себе на колени, копошатся в паху… А сзади, заламывая ей руки, почти ложась ей на голую спину, вбивая, заколачивая себя в нее жесткими ударами, дергается над ней, за ней третья фигура. С каждым толчком рот ее пытается распахнуться еще шире – на разрыв, – словно насильник проталкивает, прокачивает через нее насквозь что-то невидимое, но грязное, отвратительное, и она пытается исторгнуть это из себя наружу.
Остальные пока просто следят, но кто-то уже дергает себя, готовясь.
– Она так не чувствует ничего! Давай-ка кулаком ее еще пройди! Девчонка извивается, как насаженный на крючок червяк.
Насильник, будто ему не хватает ее отклика, поднимает заломленные худые руки-веточки повыше. Его правая кисть перемазана в красном. Маска у него на месте, но капюшон от трудов сбился назад. Делаю шаг вперед.
– Хватит! – приказываю я, но меня не слышат.
– КТО ГОТОВ ПРИНЕСТИ В ЖЕРТВУ ТЫСЯЧИ НЕВИННЫХ РАДИ БЕЗУМНОЙ ИДЕИ?!
Еще шаг. Еще.
Висок. Кудрявые черные жесткие волосы. Качаются в такт. Под ними… Налитая кровью загогулина рубца, отверстие, клочок мочки… У него нет уха.
Я проваливаюсь в эту слуховую дырку, как в черную дыру, пролетаю через пространство, через время…
Дыра выплевывает меня в яйцо, из которого нет выхода, в кинозал, в ряд между креслами, в холодное и удавливающее, как жидкий цемент, ощущение того, что вот-вот со мной случится отвратительное, страшное, непоправимое…
Мне в тот раз удалось уйти, а ей…
Я смотрю ей в глаза… Такой взгляд… Есть каналы, показывающие только архивные видео дикой природы. Некоторых успокаивает. Видел по одному из них, как гепард нагоняет антилоп. Бросается на шею, подминает под себя, заламывает голову вбок, рвет клыками артерии… Оператор-вуайерист приближается к умирающему животному… Фокусируется на глазах… Там – покорность… Так странно это видеть… Потом они гаснут, превращаются в пластик…
Она гипнотизирует меня.
Я не могу оторваться от нее. Меня бросает в жар, в ушах бухают огромные японские барабаны, я хочу вмешаться, но не могу сбросить оцепенение; из груди рвется какое-то рычание, клекот… Я не слышу истерически орущего диктора, не вижу, что там на проекции…
Тут она перекатывает на меня зрачок…
