style="font-size:15px;"> Он попытался сфокусировать взгляд, но комната вертелась у него перед глазами, все расплывалось. «Во всем виновата проклятая бутылка», – сказал себе Дункан, но, когда тыльной стороной руки провел по глазам, она оказалась мокрой.
– Ты в порядке, пап? – спросила Кейт, с тревогой глядя на одутловатое лицо.
«Кейт, девочка моя, ты так похожа на Нору – у твоей матери были такие же глаза. Но волосы у тебя светлые, а кожа смуглая с золотистым оттенком, как у настоящей рыбачки. А куда делись твои крохотные прелестные веснушки, рассыпанные по всему носу, как солнечные зайчики на палубе в погожий денек? Такие были у моей любимой. Дочка и мать, но такие разные. Нора умела любить без колебаний. А Кейт… Ну что ты нахмурилась? Лицо моей Кейт волевое, а подбородок такой же упрямый, как у меня».
– Лодки идут и идут, Кэти, девочка. Ветер задувает. Понимаешь, что это значит? Ты знаешь, где мы должны быть?
– Не сегодня, па, – грубо оборвала его Кейт.
– Ты больше не хочешь выходить в море. Но я не помню… Я не знаю почему. – Дункан сокрушенно потряс головой, пытаясь сосредоточиться, но голова будто налилась свинцом, мозги не соображали. – Что случилось с нами, Кэти?
– Хватит. Пойдем домой.
«Домой? А где мой дом?»
После того, как эйфория от победы в гонке прошла, ему пришлось продать «Мун Дансер» – это почти разбило его сердце. Теперь Дункан, возненавидевший берег после смерти жены, жил на маленьком старом паруснике. Он хотел назвать свою старую потертую лодку «Нора», но не мог заставить себя написать это имя на борту. Нора вряд ли гордилась бы этой лодкой или своим мужем. Кейт и вовсе презирает его.
– Прости меня, Кэти. Ты знаешь, как мне жаль, да?
– Ты всегда раскаиваешься и просишь прощения, когда пьян. – Кейт протянула отцу руку. – Давай, я помогу тебе добраться до дома.
– Но я не могу сейчас уйти, детка. Я рассказываю Уиллу о нашей гонке.
– Он уже слышал много раз. Простите, Уилл, – сказала Кейт.
– Все нормально, – ответил Уилл.
– За что ты извиняешься? – Язык плохо слушался захмелевшего хозяина, но душа требовала справедливости. – Я не сделал ничего дурного. И я твой отец, забыла? Нечего за меня краснеть.
Дункан с шумом вскочил на отекшие ноги, желая показать дочери, что он больше, сильнее и старше ее, но от резкого движения покачнулся. Кейт протянула руку, чтобы поддержать отца. Тот хотел дернуть плечом и сбросить ее руку. Но не смог. «Вот цепкая какая… Дай только продышаться… Я…» Он стоял, покачиваясь, стараясь восстановить дыхание и равновесие.
– Вам помочь? – тихо поинтересовался какой-то высокий мужчина.
Прежде чем Дункан успел ответить, Кейт спросила:
– Что вы здесь делаете?
– Заглянул в местный бар пропустить стаканчик-другой пивка.
– Нельзя винить человека
