Ей казалось, что она никогда не осмелится надеть на себя вещи, влетевшие в такую сумму.
Девочки пропустили чай, потому что Кейт примеряла каждую вещицу, привезенную с собой Максиной, втайне надеясь, что когда-нибудь в будущем попросит их поносить. Пэйган не могла последовать ее примеру из-за перевязанной руки, но тоже суетилась вокруг – великолепная одежда и на нее подействовала возбуждающе. На Максину же произвели большое впечатление рост Пэйган, ее волосы и ее энтузиазм и энергия.
– Нет, Кейт, ты только посмотри: высокие каблуки, да еще серебряные! Ой, Максина, у тебя такие узкие ноги, как жаль, – разорялась Пэйган. Кейт с головой зарылась в чемодан, разбрасывая во все стороны по комнате листы прокладочной бумаги. – Посмотри, Кейт, это же настоящая крепдешиновая блузка! А ночная сорочка какая – вся в кружевах! Максина, ты знаешь, что в Англии одежда все еще по карточкам?! И ничего похожего на это великолепие вообще нет! Господи, как же я мечтаю о чем-нибудь красивом!
Но эти восторги Максину не обманули: она сразу же поняла, что Пэйган привыкла всегда получать желаемое и делать все по-своему. Как странно, что она дружит с Кейт: та, несмотря на ярко-красные ногти, вся какая-то тихая, выглядит очень заурядно и вообще похожа на мышку. Но Пэйган и Кейт явно души не чаяли друг в друге, и Максина быстро выяснила, что две подружки с десятилетнего возраста ходили в одну и ту же школу еще в Лондоне. Но это не было единственной причиной их дружбы. Их привлекло изначально друг в друге, а потом объединило то, что и та и другая были по-своему аутсайдерами, хотя и каждая в своем роде. Кейт – из-за того, что ее отец был столь откровенно богат, а Пэйган – потому, что ее воспитали для такой жизни, которая уже больше не существовала. Мир сословных привилегий исчез навсегда вместе с литыми чугунными воротами их имения, которые в 1940 году переплавили в одной печи с собранными у шахтеров сковородками, чтобы из этого металла изготовить оружие.
Из-за того, что происхождение, воспитание и речь сильно отличали ее от других учениц из обычных семей среднего класса, всем в школе казалось, что Пэйган ведет себя высокомерно, хотя на самом деле она держалась и говорила так, как считала естественным. И даже в этой школе, где было не так уж много жестких правил, одевалась она достаточно странно. Готовая одежда почти всегда сидела на Пэйган плохо: она была высокая, пять футов десять дюймов, с мальчишеской фигурой. Во время войны одежду в Англии продавали только по карточкам, и даже так ее почти не было, так что для покупки подвенечного платья, например, восьми невестам приходилось складываться годовой нормой карточек, а потом по очереди надевать это платье. Поэтому одежду носили до тех пор, пока она не приходила в негодность, а платья шили из чего придется: из старых скатертей, простыней, занавесок.
Вдохновленная этим всеобщим примером, Пэйган забралась как-то дома на чердак и открыла сундуки, в которых лежала одежда ее покойного отца. Сперва она стала носить его кашемировые пуловеры,
