остановилась, с тревогой глядя на заведующую, а та, отведя ее в сторонку за руку, принялась объяснять ситуацию.
Новожилов, поняв, что его присутствие здесь излишне, пошел обратно в свой кабинет, а Наташа, немного постояв одна, отправилась в ординаторскую. Она очень переживала за Катю Синицыну…
Офис фирмы «Дионис» непосредственно примыкал к заводу, где и производилась «народная» водка. Это было достаточно унылое барачное здание социалистических времен. Туда-то мы с Михаилом Черновицким и прибыли октябрьским субботним днем. Небо было хмурым, и казалось, вот-вот начнет накрапывать нудный осенний дождик. Погода явно капризничала и дразнилась: если с утра светило яркое солнышко, то сейчас от него не осталось и следа, небо заволокло тучами, и задул противный ветер. Михаил Черновицкий поежился и втянул голову в капюшон своей неизменной серой куртки, в которой ходил, кажется, круглый год. Почему-то он принципиально не менял ее: то ли так сильно был к ней привязан, то ли из соображений экономии. Михаил вообще отличался некоторой скупостью, что часто являлось поводом для насмешек юмористов нашего отделения.
Я люблю поездки с нашим уважаемым экспертом, несмотря на то, что остальные оперативники недолюбливают его за склочность и взрывчатость характера, а также за упрямство. Но я склонен рассматривать Черновицкого как комика, посланного нам в Управление высшими силами, и потому стараюсь не обращать внимания на его отрицательные черты… Его непоседливость и вместе с тем ворчливость порой поднимают настроение, а некоторые его высказывания – а надо признать, с юмором у него все в порядке – позволяют лучше переносить рутину полицейской службы.
В этот день Михаил Степанович начал с недовольного замечания о том, что у него в очередной раз сломалась машина, и ему давно пора ее чинить, но зарплаты не хватает, а этому «лысому толстопузу» – так ласково именовал он подполковника Герасимова – и дела нет. Он уже отошел от обиды на свою жену, о которой с горечью рассказывал мне в первой половине дня, и переключил свой гнев исключительно на начальство.
Прибыв на место, эксперт тут же выразил недовольство тем, что до сих пор не прибыл никто из вызванного мной руководства «Диониса», и вознамерился в качестве штрафа потребовать ящик водки. Я усмехнулся – сам Михаил Степанович был слаб здоровьем и практически не пил.
– Ну, где он, этот твой Голубицын? – нервно прохаживаясь туда-сюда перед входом в «Дионис», злился Черновицкий.
В это время в ворота въехал желтый «Опель», и я заметил на водительском месте большую голову с толстой борцовской шеей. На щеке виднелось довольно заметное родимое пятно. Выражение лица водителя казалось абсолютно непробиваемым, как будто это ехал робот. Черновицкий, приглядевшись, состроил свою обычную скептическую ухмылку, шумно выдохнул и произнес:
– А вот, похоже, и он… Ну и рожа!
Я невольно улыбнулся. Иной реакции от Черновицкого ожидать было трудно. «Робот» тем временем вылез из машины и грузно промаршировал к нам.
