Настю. – Или так будешь?
– Лучше так.
– Даш, еще тарелку ей дай…
Схватив тарелку с куском пиццы, Настя бежит к себе. Даша посылает ей вслед:
– А спасибо сказать!
– Пасиб!
Продолжается обед.
– И что там Сережа, – говорит мама, – совсем плох?
– Удальцов-то? Ну, видимо, – папа вздыхает. – Если действительно столько дней на сухой голодовке, то это – необратимые изменения организма. Легкие ссыхаются, почки, печень…
– Гады! Если он умрет, то этой власти такое устроят!
– Да ладно… Кто устроит…
– Общество!
– А, обществу плевать. Ворчат, конечно, но это сытое ворчание безобидно. Так можно всю жизнь… Ворчи-ворчи хоть четверть века…
– Нет, Роман, – голос мамы начинает дрожать. – Нет, ты не прав! Люди кипят и только ждут повода, чтобы взорваться. Посмотри комменты к моим постам…
Мама часто говорит, что она суперблогер, и считает, что активность в интернете – это реальная сила.
– Вот увидишь, люди поднимутся!.. И я, конечно, желаю Удальцову здоровья, но если с ним что-то случится, то для власти это будет концом.
Папа усмехается.
– Да, да! – продолжает горячиться мама.
– Посмотрим… Кстати, другой Сергей звонил, хочет приехать вечером. Сейчас на каком-то митинге…
– Шаргунов, что ли?.. Пусть приезжает, естественно, хоть всё обсудим…
Настя приносит ощипанную корку.
– Это невкусное.
– Ну и не ешь. Брось в ведро. И руки помой с мылом, а то жирные… Пусть приезжает, – повторяет мама, обращаясь к папе, – позвони, скажи, ждем.
– А кто приезжает? – тут же подключается к разговору Настя.
– Дядя Сережа. Твой крестный.
– А-а, крё-остный… А он привезет чего-нибудь?
– Может быть… Иди руки помой и наведи у себя порядок.
«Крестный», – хмыкает про себя Даша. Да, сначала он хотел участвовать в крещении, но в назначенный день оказался где-то в поездке. На какой-то книжной выставке – он, как и папа, писатель, – и Даше пришлось носить годовалую, но уже тяжеленную сестру по крестильне. Даше было тогда девять лет. Она стала крестной мамой Насти, а отцом записали дядю Сережу, заочно…
– Даш, поела? – вспоминает о ней мама. – Отдохни сейчас, а потом не забудь пьесы проиграть. И уроки доделай.
– Угу…
Даша встает, бурчит «спасибо», направляется к себе.
– Тарелку убери в раковину, – останавливает папа. – Масло в холодильник сунь.
Лоджия узкая, и по ней просто так не походишь. Сантиметров хотя бы на десять шире – было бы хорошо. По крайней мере, не боком двигаться… Но и так – ничего. Трудно теперь представить, как она жила в одной комнате с сестрой. Спали на двухэтажной кровати… Письменный стол и пианино на лоджию,
