я пива принес и девочкам тортик.
– Пиво… – папа усмехнулся. – Знаешь поговорку? Кто пьет пиво и вино, тот…
– Знаю, – перебил дядя Сережа. – Я вообще разделяю лозунг: «Русский, кончай бухать».
– Хм, а как без бухла? Спятить можно от такой реальности.
– Вот это и удерживает от полного воздержания… Можно руки помыть?..
Настя уже за столом, нетерпеливо постукивает вилкой о тарелку. Папа достал из пакета бутылки «Туборга». Когда появился торт «Медовик», Настя выкрикнула «Иу!» и дернула вверх руку с вилкой, чуть не попав Даше в лицо.
– Ты совсем, что ли?!
– Ну извини.
– Так не извиняются. А если бы ткнула…
– Так, всё, перестаньте! – стала раздражаться мама. – Берите купаты, или вот сосиски есть…
– Я буду сосиски, – заявила Настя.
Купаты пахли и вкусно, и как-то противно, и Даша тоже выбрала сосиски. Гарниром был рис…
Пришел из ванной дядя Сережа, глянул на стол и одобрительно мыкнул. Сел на указанное мамой место. Папа поставил перед ним открытое пиво и бокал и стал наливать себе водку в рюмку. Спросил:
– Может, все-таки моего напитка сначала?
– Нет, я это. Тем более выпил уже пивка после митинга… Да, друзья мои, – дядя Сережа повысил голос, – побывал я на митинге, даже выступить позволили.
– И как?
– Честно говоря, толку особого в этих акциях я не вижу…
– А зачем выступал? – усмехнулся папа.
– Ну, надо же что-то делать.
– Ясно… Ладно, давайте накатим и поговорим. – Папа поднял рюмку. – За всё хорошее!
Мама поморщилась:
– Ты опять этот тост свой! Нельзя что-нибудь осмысленнее придумать?
– Это самый осмысленный тост. «За всё хорошее!» – тут столько смысла… Трансцендентность.
– За Россию! – выкрикнула Настя.
– Вот, – мама кивнула, – пятилетний ребенок и то…
– Всё, пьем, – перебил папа.
Звенькнули стеклом.
Даша не открыто, но внимательно наблюдала за дядей Сережей. Он ее немного смешил. Молодой парень на вид, нескладный, но симпатичный и старающийся выглядеть солидно, и в то же время какой-то застенчивый. То есть не знающий, как себя вести. Выражение его лица постоянно менялось – брови то сдвигались, то разлетались в стороны, и губы изгибались вверх, вниз; колючий взгляд мог через мгновение стать мягким и наивным… Даша была уверена, что дядя Сережа репетирует мимику перед зеркалом: когда она ходила в театральную студию, им задавали такие упражнения…
– Зюганов объявил тех, кто голоса воровал, госпреступниками, – рассказывал дядя Сережа, – пообещал, что они ответят. Гудков призвал объединяться… Сме́ло всё, под стенами Кремля, и людей собралось прилично. Но – как в пустоту…
– Десятого числа был шанс что-то изменить, – вступил папа. – Там, на площади Революции. Если бы все эти сто тысяч остались стоять,
