style="font-size:15px;"> Браски повел их наверх. Слабый душок сгоревших петард сделался намного сильнее, теперь к нему примешался запах горелого дерева и жареной дичи. Это напомнило д’Агосте, как он однажды пробовал во дворе дома готовить шашлык из медвежатины. Тогда на запах выбежала жена и устроила ему разнос. Пришлось ограничиться заказанной пиццей.
Они поднялись на второй этаж, попетляли по извилистому коридору и вышли к лестнице на чердак.
– Дверь была заперта, – пояснил Браски. – Ее открыла домработница.
По узеньким скрипучим ступенькам они поднялись на третий этаж. Стараясь дышать через рот, д’Агоста шел по длинной анфиладе к последней двери, из которой лился яркий свет.
– Дверь в ту комнату тоже была заперта. Внутри есть окно – его не открывали, – продолжал Браски. – За десять лет там выросла настоящая баррикада из мебели.
Следом за Браски Пендергаст с д’Агостой переступили порог.
Зловоние в маленькой спальне под самой крышей одуряло. Единственное слуховое окошко выходило на Дюн-роуд. Джереми Гроув лежал на кровати в дальнем конце комнаты. Дабы произвести необходимые изыскания, патологоанатом уже разрезал на нем одежду. Сейчас, однако, эксперт стоял чуть поодаль, спиной к вошедшим, и делал записи.
Д’Агоста утер пот со лба. Жар от нагретой крыши и вонь делали пребывание в комнате невозможным. Он ждал у двери, пока Пендергаст, как орел, кружил возле трупа, рассматривая его под разными углами с жадным интересом, от которого становилось как-то не по себе.
Выпученные глаза мертвеца налились кровью, пальцы были стиснуты в кулаки. Неестественно лоснящаяся кожа как бы отслаивалась. Рот да и все лицо искривила гримаса столь сильного ужаса и боли, что д’Агоста, не выдержав, отвернулся. За долгие годы работы в Нью-Йорке он составил и хранил в уме небольшую картотеку образов смерти. Сегодня коллекция пополнилась еще одним файлом, который вместе с другими сохранится навсегда.
Патологоанатом собирал инструменты, а двое ассистентов готовились упаковать труп в мешок. Еще один полицейский брал образцы прожженного напольного покрытия.
– Доктор! – позвал Пендергаст.
– Да?
К удивлению д’Агосты, эксперт оказался молодой привлекательной блондинкой, которая просто-напросто спрятала волосы под форменной кепкой.
– ФБР. – Пендергаст предъявил жетон. – Не ответите на несколько вопросов?
Женщина кивнула.
– Время смерти установлено?
– Нет, и даже не представляю, как его определить.
– То есть? – приподнял бровь Пендергаст.
– Мы поняли, что дело плохо, когда ректальный замер температуры показал сорок два градуса по Цельсию.
– Вот это я и собирался сказать, – подал голос Браски. – Тело каким-то образом поджарили.
– Именно, – подтвердила доктор. – И по большей части его поджарили изнутри.
– Изнутри? – недоверчиво переспросил Пендергаст.
– Да. Как будто… как будто его прожгли насквозь.
Пендергаст
