у Теодора второй солдат, посматривая на пролом, в котором скрылись объекты наблюдения.
– Оно тебе надо?
– Нет…
– Ну и всё. Разберутся. – И из наушников Теодора послышались приглушенные раскаты музыки.
Второй солдат еще немного постоял в задумчивости, потом хмыкнул и уселся на песок рядом.
Пустая серая коробка изнутри казалась огромной. Селес провел ладонью по шершавой стене, немного постучал по ней в смутной надежде, что где-нибудь обнаружится пустота, очистил от песка небольшой участок пола и убедился, что он не отличается от стен ничем, кроме места расположения. В лучах света, проникавших через пробоины в потолке, таинственно мерцала пыль. Люди говорили правду – здесь не было ни надписей, ни рисунков, ни остатков внутренней обстановки. Вообще ничего.
– Как я понимаю, это место не кажется тебе знакомым, – голос Алисы прозвучал неожиданно гулко.
– Я и не надеялся, – соврал Селес.
– Ладно… – Она понадежнее нахлобучила на голову каску. – Займемся археологическими изысканиями.
Селес еще раз огляделся, потом поднял глаза на спутницу, которая, чертыхаясь, зубами стягивала перчатки.
– Я уже все посмотрел, – на всякий случай сказал он.
Алиса склонила голову набок:
– Но ведь не послушал?
– Что послушал?
– То, что здесь когда-то происходило… – Она наконец освободила руки. – Что сильнее всего запомнилось. Предметы тоже помнят, ты не знал? А я умею их читать.
– Читать?
– Читать.
– Предметы?
– Предметы.
– Значит, ты экстрасенс?
– Ну. Главное – не пугайся. Особенно если это окажется полной чушью.
Алиса приложила руку к стене и откашлялась, как оратор на трибуне. Ее лицо побелело и застыло, даже нос заострился. Живыми оставались только беспокойно подрагивавшие губы. Селес рассердился – предсказателей будущего и прошлого, медиумов и гадалок всех мастей и разновидностей он уже видел предостаточно, и все они одинаково входили в то, что называли трансом. Еще одной их общей особенностью была любовь к туманным глупостям, и все они, как правило, объявляли предками неорасы разнокалиберных высших существ, к чьим культам принадлежали. Их пламенная вера в наивность клиента была настолько тверда и непоколебима, что Селес успел их возненавидеть. Кроме того, теперь ему было стыдно за то, что он вообще имел глупость к ним обращаться. От доверчивости оммо, по язвительному замечанию корабля, излечивался довольно медленно.
Он шагнул в сторону пролома, собираясь сказать Теодору и его приятелю, что увидел достаточно, а вот голову себе морочить не позволит, но тут Алиса у него за спиной открыла глаза и заговорила.
Спустя мгновение Селес почувствовал, как на всем теле выступает липкий ледяной пот. Он никогда бы не подумал, что в раскаленной пустыне можно внезапно замерзнуть
