ни взаимное «ты», ни сама крепкая мальчишеская дружба, – не вернулось? Да и о замечании Янгред сразу пожалел. Хайранг и так всё знал, он был способным офицером, куда осмотрительнее, чем сам Янгред.
– Это титул для тех, кто уже седеет, – силясь казаться безмятежным и шутить, сказал Янгред. – Я понимаю, что тебя только что повысили в звании и ты не чаешь, чтобы повысили ещё, но лесть тут…
Не смутившись и не обидевшись, всё так же мирно, Хайранг перебил его с лукавой полуулыбкой:
– К волосам без седины, вроде ваших, он подойдёт лучше. И если кампания будет удачной, вы заслужите его как никто другой.
Янгред нахмурился и отвёл глаза. Этот предмет разговора нравился ему ещё меньше.
– Не будем загадывать, друг мой. И ещё. Пожалуйста, не оставляй свою часть надолго. Я обратил внимание на то, что несколько рыцарей говорили о вылазке в город на следующем привале. Ты же понимаешь, какой это риск?
– Я не допущу. – Не поворачиваясь, Янгред знал, что в лицо Хайрангу бросилась краска. Он ненавидел беспорядок и шатание. – Вот же…
И снова замечание. Снова не удержался. Ну и как чинить такую дружбу?
– Желание простительно. Люди устали, – ровно откликнулся Янгред и слегка пришпорил коня. – Недолго осталось до этой… как же… Инады. Ободри их. Но не отпускай. Ясно, Лисёнок?
Так переводилось имя Хайранга, и так его – сына одного из влиятельных баронов, своего крестника, – звала королева-мать. Янгреда она – тоже по дословному древнему переводу имени – звала Зверёнышем. И сами они в шутку звали друг друга этими прозвищами, когда, играя в лазутчиков, писали тайные письма. Когда-то. Сколько прошло?..
– Как скажете, Ваше Огнейшество, – прозвучал наконец ответ. Янгред знал, что в его лице ничего не дрогнуло. Огнейшество – так Огнейшество.
Хайранг его покинул. Как и всегда. А ведь как когда-то лихо гнали вперёд вдвоём, смеясь и вопя… Ну и пусть.
Проводив Лисёнка глазами и с трудом выкинув его из мыслей, Янгред тоже запрокинул лицо к солнцу. В здешних землях оно светило мягко; ему не была вечной помехой ледяная вулканическая пыль. Пахло не камнем и снегом, а сеном и речной водой, дышалось так свободно, что с непривычки кружилась голова. За одни эти запахи и ветер можно было простить и принять многое. Может… дом? Кто знает.
Янгред не помнил, кто первым наскочил на него с восторженными разглагольствованиями о «дельном дельце». Он бы и ухом не повёл, если бы за словом «дельце» не последовали слова «расширение границ». Встревоженный, он решил послушать, а братец (Ритрих, кажется), вальяжно забравшись на трон, уже расписывал головокружительные перспективы «совсем-совсем не войны, просто маленькой прогулки». Как оказалось, и впрямь головокружительные.
Понаслышке Янгред знал, что соседнее царство – Дом Солнца – бедствует. Под откос там всё покатилось, когда правитель повредился рассудком
