Гаврилюк
Александр Акимович Гаврилюк родился в 1911 году в селе Заболотье, Бельского уезда, в Западной Украине.
Когда отца в 1914 году мобилизовали в царскую армию, семья Гаврилюков эвакуировалась в Петроград, затем жила в Воронежской и Харьковской губерниях. После Октябрьской революции семья возвращается в родное село, где отец Гаврилюка возглавлял революционный комитет. Однако вскоре эти земли были оккупированы белополяками.
А. Гаврилюк в 20-е годы стал активным общественно-политическим деятелем в среде революционной молодежи, вступил в коммунистическую партию.
В 1929 году А. Гаврилюк был арестован польской полицией и находился пять месяцев в тюрьме. В 1937 году его бросили в концентрационный лагерь Береза-Картузская. Вторично он попал в этот лагерь в 1939 году, его освободила Красная Армия.
Литературную деятельность начал в 1929 г. Первое стихотворение Александра Гаврилюка «Воспоминания политзаключенного» написано в тюрьме (впоследствии слова стихотворения стали текстом популярной революционной песни).
В 30-е годы А. Гаврилюк много писал, хотя подвергался постоянным преследованиям. После воссоединения Западной Украины с Советским Союзом вышел в свет его первый сборник «Стихи» (1941).
Погиб вместе со своим товарищем и другом по революционной и литературной работе Степаном Тудором в первый день Великой Отечественной войны во Львове от случайного попадания немецкой авиабомбы.
«Вот фрагмент березняцкой ограды: меж столбами колючка густая…»
Вот фрагмент березняцкой ограды: меж столбами колючка густая,
Прочно скручена, спутана цепко, злыми, ржавыми свита узлами,
В острых зубьях; натянута туго, путь в грядущее нам преграждая,
Сплошь бурьяном глухим зарастая, – всюду, всюду она перед нами.
На шипах этих птица повисла, что легко и свободно летела,
И расшиблась об это железо, и застыла в смертельном бессильи.
На дожде полиняло, обмякло мертвой ласточки легкое тело,
Будто крик онемевший, в колючках безнадежно запутались крылья.
Быстрой молнией птица сверкала в синеве, с облаками бок о бок.
Жизнерадостным гордым полетом песню сердца она выражала.
В лопухах, не заметив измены, позабыв о палаческой злобе,
Вмиг разбила она свое сердце, разодрала колючкою ржавой.
Что ей смысл этой мрачной ограды? Птицам трудно поверить, наверно,
Что судьба человека прекрасна, словно доля порхающей птицы,
Что, хоть кровь наших ног орошает путь тернистый и трудный безмерно,
Всё ж мы видим, куда он ведет нас, и вперед не устанем стремиться.
А ограду – скажу я пернатым – в гиблых топях несчастного края
Воздвигает презренное племя, мертвечиной пропахшая стая,
И, бессильной сжираема злобой, за колючки она загоняет
Тех, что в первых шеренгах похода шли, сердцами наш путь озаряя.
Пусть дорога всё круче и круче, пусть идти нам, измученным, тяжко,
Никогда не свернем, не отступим, обнимая грядущее взглядом,
Хоть не раз мы, должно быть,
