сказал он.
– Тогда я попробую. – Ванзаров подошел к пузатой вазе, стоявшей на опасно тонкой консоли, засучил рукав и залез в нее по локоть. Раздался тихий металлический звон фарфора. Из вазы появился новенький наган с перламутровыми вставками на рукоятке. Он обнюхал ствол и отщелкнул барабан. Эжектор выбросил ему на ладонь четыре пустые гильзы и два снаряженных патрона.
– Опля! – только и сказал Лебедев.
– Парные вазы имеют привычку ставить зеркально друг другу. Трудно предположить, что в таком аккуратном кабинете одна из них окажется сдвинутой к окну.
Восторга Лебедев не выразил и сдаваться не собирался, отдавая призовой обед.
– Чистый обман, как и вся ваша логика! – заявил он. – Сунул нос раньше меня и делает вид, что сообразил. А вот я нашел кое-что стоящее… Личность пожилого господина, как я понимаю, установлена?
Ванзаров подтвердил и даже указал, что это бывший член Государственного совета в отставке, удостоенный множества наград.
– А про барышню тоже все знаете? – спросил Лебедев.
– Без вас не стал заглядывать в ее сумочку.
Открыв походный чемоданчик, криминалист достал бархатный мешочек, вышитый блестками, и кинул сыщику. Ванзаров поймал на лету, как заправский игрок в ручной мяч. Тесемки поддались ему с нежной покорностью. Содержимое мешочка было высыпано на ковер ровной кучкой. Дамские мелочи отодвинулись в сторону. Ванзарова заинтересовала зеленая книжечка.
– Некая Мария Остожская, балерина Императорского Мариинского театра, – сообщил Лебедев. – Балерины императорского балета – те же чиновники. А если к ней добавить мертвого члена Госсовета, интерес «охранки» обеспечен. Все-таки покушение на государственных личностей.
Из кучки бумажек, резинок, зеркальца и прочих нужных вещей появился неожиданный предмет.
– Вот как? Интересно, – сказал Ванзаров, разглядывая этот предмет. – Аполлон Григорьевич, хотите проиграть еще один обед?
– Полагаете, от наружной двери?
Ванзаров протянул ему найденный ключ.
– Что вам говорит опыт криминалиста?
– Тут и опыт не нужен: совсем новый, выточили недавно, еще блестит, царапин нет. При этом модель давнишняя.
– Я бы добавил: у бедной балерины не может быть такого дома, какой отпирается подобным ключом. Велик и тяжеловат. Разве что у мадам Кшесинской… Убитая, кажется, не звезда?
– Какая-то мелочь из третьей линии кордебалета, – ответил Лебедев, считавшийся знатоком театра, особенно в части симпатичных балерин. – Имя ее на афишах не припомню. Ну, что, друг мой, все очевидно. Считаем, дело раскрыто. Утерли нос охранке. Можно арестовывать?
– Не стоит спешить, – ответил Ванзаров, пряча ключ. – Есть неясные моменты.
– Что за моменты?
– Один у вас за спиной… Да, вот за диваном. Была украдена
