не дешево обходится. Он только не хотел допускать до себя мысль, что его любимая сестра попросту содержанка. Если бы кто-то сказал ему такое, Митя полез бы в драку. Сам же знать не хотел, кто этот покровитель Ольги. Ни имени, ни фамилии, ни того факта, что он вообще существует. Его устраивал молчаливый договор с сестрой: об этом ни ползвука.
Выговорив тревоги и ожидания, Ольга спросила об отце. Константин Дмитриевич Левин, как только узнал, что дочь его поступила в балет, отказался знать ее, чуть не проклял. Как видно, Левин пребывал в неведении, на какие средства балерина позволяет себе номер в дорогой гостинице.
Митя честно признался, что отец пока не сдвинулся ни на шаг в своем упрямстве. Но он с ним попробует поговорить еще раз. Как, впрочем, и с нужными людьми, что помогут в назначении на роль. Ольга удивилась, что брат может быть полезен в таком тонком вопросе. Он клялся все устроить. Обняв сестру и обещав передать от нее привет матери, Митя вышел из номера. Спустившись в холл гостиницы, он задержался, чтобы взять свежую газету. Уже направляясь к дверям, он вдруг остановился, заметив девушку в строгом скромном платье. Она только чуть взглянула на него и прошла мимо. Но этого было достаточно: Митя остолбенел.
У девушки были черные волосы, спокойное, чуть бледное лицо и капельку полноватая фигура без других недостатков. Но не это так поразило его. Мите показалось, что это лицо он где-то видел, только не может вспомнить, где. Что-то такое в нем было, отчего его сердце вдруг забилось и не могло остановиться. Ему показалось, что он давно знает эту незнакомку и мечтал с ней встретиться. Митя тут же нафантазировал самое бурное продолжение мимолетной встречи. Но в одном он теперь был уверен: он найдет ее и познакомится во что бы то ни стало. Это так просто: он же знает, где она живет.
16
Аполлон Григорьевич любого мог задавить авторитетом, опытом и статистической достоверностью. Только с одним человеком он не мог справиться. Человек этот был столь упрям и несговорчив, что не соглашался верить предположениям, даже самым надежным, а требовал непременно фактов. Да таких, что можно потрогать руками. Эта вредная и беспокойная личность поселилась в нем так давно, что он смирился, лишний раз стараясь ее не дразнить. Хоть он знал заранее, что прав и проверять не имеет смысла, все равно шел на поводу у собственной слабости. И заставлял покоряться ей других.
Поманив Ванзарова, который занимался какой-то ерундой, он предложил спуститься в швейцарскую и убедиться, что ключ подходит к двери. Не встретив большого желания, он стал убеждать, что в такой важнейшей улике нельзя ошибиться. А вдруг ключ не тот? Тогда рушится стройная система доказательств. И не надо ссылаться на опыт. Мало ли что, даже гений может ошибиться. Оттого, что ключ новый, не значит, что он подходит к двери именно этого дома. Зная, что в такие моменты убеждать Лебедева бесполезно, Ванзаров предпочел согласиться.
Они вышли из кабинета, не беспокоя пристава, занятого составлением протокола, для чего тяжелая полковничья
