остальные тоже шепчутся, но Пари хмурится и шипит:
– Шшш, шшш.
Я сгибаю правую руку, как будто это голова кобры, и впиваюсь клыками в ее левое плечо.
– Сэр, учитель-сэр, – кричит Пари.
Я вжимаюсь в стул, пока большая часть меня не оказывается под столом. Так Кирпал-сэр не сможет меня увидеть. В классе темнее обычного из-за смога.
Пари встает с поднятой рукой и снова кричит: «Учитель-сэр!»
– Что? – спрашивает он раздраженно, может быть, оттого, что ненавидит рисовать.
– Вам не кажется, что вы сперва должны проверить нашу посещаемость? – спрашивает Пари.
Кто-то из учеников хихикает. Фаиз чихает, не отрываясь от ругательства, которое он вырезает на нашей парте циркулем.
– Сэр, – говорит Пари, – если вы устроите перекличку, мы сможем понять, все ли присутствуют или нет.
Я сажусь ровно. Конечно, Пари бы никогда не наябедничала на меня.
Кирпал-сэр кладет мел на стол, и тот катится к журналу посещаемости, который он никогда не открывает. Его нос дергается, как это обычно бывает, когда он достает деревянную линейку и начинает размахивать ею.
– Сэр, вы помните Бахадура, он сидел вон там, – говорит Пари, обернувшись, чтобы посмотреть на место в последнем ряду позади нее. – Мы вчера обнаружили, что его нет дома уже пять дней.
– И что я должен делать? Пойти искать его на рынке? Его родителям следует подать заявление в полицию.
– Если ученик отсутствует в течение двух-трех дней, разве школа не должна сообщить его семье?
Пари изо всех сил таращит глаза и говорит нараспев, но ее ужимки не могут одурачить Кирпал-сэра.
– О-оу, – бормочет Фаиз, его циркуль все еще вырезает буквы. – У Пари проблемы. Большие проблемы.
Нам понятно, почему Пари задает Кирпал-сэру эти вопросы. Нельзя, чтобы мы замечали, что кто-то пропал, спустя целых пять дней. Но перекличка Кирпал-сэра уже не поможет Бахадуру. Слишком поздно.
Я единственный, кто может что-то с этим сделать. Я смогу найти Бахадура, потому что я видел сотни программ по телевизору и точно знаю, как детективы вроде Бемкеша Бакши ловят плохих людей, что воруют детей, и золото, и жен, и бриллианты.
Склонив голову, Кирпал-сэр ходит вокруг стола, словно стол – это храм, а он молча молится.
– Если я буду каждое утро проверять посещаемость, то кто будет учить? Ты? Ты будешь учить? Ты? – Кирпал-сэр тыкает пальцем в учеников на первом ряду, потом потирает правое запястье.
Пари оттопырила нижнюю губу, как будто вот-вот разревется. Фаиз возвращает циркуль в коробку для черчения, хотя он не закончил вырезать на столе ха-ра-ми[15] со стрелочкой, указывающей на мальчика слева от него.
– Сколько вас здесь? Сорок, пятьдесят? – спрашивает Кирпал-сэр. – Знаешь, сколько понадобится времени, чтобы назвать каждое имя?
Пари садится и тычет в свою челку-купол карандашом.
Человек, совершивший харам, грех.
