бестактным. Всеволод углубился в воспоминания. Он вспоминал лечившихся у него фээсбешников. Их сразу видно: только у них взгляд в течение минуты может из тяжёлого превращаться в открытый. У других так не получается. Или у человека открытый взгляд, или буравящий. Так вот люди из спецслужб довольно часто злоупотребляют спиртным: работа тяжёлая, нервная. А как стресс снимать? Ясное дело водкой. Но в России существует две ловушки: 1. А что это ты не пьёшь? Стукачок, наверное, или не уважаешь? Пей со всеми, гад, не сквози. 2. А что это ты с похмелья на работу вышел? Ты что вчера пил?
– Да вы же сами меня вчера заставляли выпить, чтобы как все. А теперь претензии, что я с похмелья?
– А ты так должен пить, чтоб с утра как огурец, да чтоб всё помнить, о чём говорили, да чтоб лишнего не брякнуть.
К сожалению, не у всех это получается. И те, кто идёт сдаваться, это сошедшие с круга. Их терзают противоречивые чувства: и пить нельзя, и не пить нельзя. Если не пьёшь – ты предатель, себе на уме и карьера твоя не задаётся, потому что никто не хочет иметь с тобой дела. Все кругом пьют, празднуют, а ты как бирюк сидишь дома, чтобы не омрачать своей постной трезвой физиономией праздник души и тела. И никто тебя не приглашает, да и ты никого особо не хочешь видеть. Если пьёшь – можешь уйти в штопор, прогулять работу, сначала начальству в жилетку поплакаться, потом высморкаться, в общем, начудить: какая уж тут карьера? И Севе запомнился Николаич, человечек в очень больших чинах. В своих кругах он известен как сугубый трезвенник, всегда за рулём, всегда свеж, бодр и подтянут. И так продолжается до середины июня. Тогда Николаич уходит в отпуск, едет на «заимку» в Тверскую губернию. Это маленький домик в лесу. И там вместе с лесником они неделю квасят вглухую. По словам Николаича «три литра водки в день уходят в лёгкую». Не до охоты, не до рыбалки, ясное дело, не доходит. Через неделю наркологи грузят бесчувственного Николаича в машину и прокапывают. Затем торжественно смотрится 25-й кадр. И Николаич ровно год до середины июня в завязке. И так год за годом – семнадцать лет. Сева много раз предлагал завязать на два или три года. Николаич с негодованием отвергал такую возможность. Он считал, что год самое оно. А два года это чересчур. И объяснял просто: год я не пью. Здоровье коплю. Я про себя знаю: капля спиртного попала – караул. Буду пить неделю. Есть глупые люди, которые раз за разом наступают на одни и те же грабли. Не пьют, не пьют, а потом как сорвутся. Не понимают, недотёпы, что алкоголизм тем и отличается от бытового пьянства, что человек не может затормозить. Неделю вынь да положь. А за эту неделю приходит счёт: на работе прогулы, жене в ухо съездил, машину разгрохал, все документы и ключи потерял, у самого бланш под глазом. И давай, старайся, замаливай грехи. С женой мирись, перед начальником на коленях ползай, машину новую покупай, документы восстанавливай, ключи меняй. Только помирился, отползал, отработал, восстановил, поменял, только зажил спокойно – друзья тут как тут: «Да, ладно, от рюмочки ничего не будет. Сейчас пол литру разболтаем и бросим». Разболтали и в штопор
