лишённого регистрации.
– А-а-а-а-а-а! – Пахомыч опять схватился за голову и застонал как от нестерпимой зубной боли, – сам жа отдал. Двадцать восемь квартерок. Одна к одной. Стервец Крылов забрал все купчие и пожёг в печке. А две подводы с картохой и другими корнеплодами пустил на общак, и три окрестных дома за пять минут всё растащили. Голодранцы, голь перекатная. А Крылов-то, не какой, не комиссар оказался, а пустельга с пугачом.
– А-а-а-а-а-а! – вновь завыл бывший домовладелец, – бес попутал. Как есть, без порток остался. Главное, всё жа было. Сам, своими руками всё отдал.
Запоздалый приступ жадности и злобы на самого себя, простофилю, опять с головой накрыл Пахомыча. Все его двадцать восемь квартерок смыло, точнее, сгорело в буржуйке, и остался он у разбитого корыта. Правда, одну квартиру он уже вернул, остатками самогона накачал Троекурова до положения риз и опять выправил купчую на его жилплощадь. А так и сидеть было бы негде. Не под кустом жа мыкаться. Филимоновцы лежали на полу рядком как поросята и храпели так, что с потолка осыпалась последняя штукатурка. Пахомыч, тёртый калач прекрасно понимал, что смута не будет вечной. Скоро снабжение Москвы наладится, и тогда за его корнеплоды больше шифоньера не выручишь.
– Вставайте, лежебоки. Поднимайтесь, лодыри, – дедуля принялся расталкивать мордатых внуков и правнуков.
Те неохотно поднимались, почёсывались и что-то обидное бурчали про дедушку. Впрочем, совсем тихо, рука у Пахомыча была тяжёленькая.
– Запрягайте лошадей и рысью в деревню. Возьмите всё, что есть съестного и сюда. Всё под чистую выгребайте и назад. Чтобы ни одной семечки не осталось.
– Деда, ты что? – всполошился самый молодой филимоновец Фролка, – им жа самим исть надо.
Пахомыч залепил оплеуху младшенькому, да так, что тот совершил кувырок назад по всем правилам спортивной гимнастики. Больше никто не усомнился в правильности решения главы рода Филимоновых.
Часть вторая
Глава 1
Колдун Ужакин уже в семь утра был на ногах. Дела его шли замечательно, от клиентуры не было отбоя, и он уже подумывал об открытии ещё одного кабинета. Да, судьба сыграла с ним добродушную шутку и вынесла на самую вершину потусторонних сил. А ведь смешно вспомнить, ещё год назад Кузьма Ужакин работал в вагоне-ресторане Москва – Владивосток. Работа была нервная и неблагодарная. Пьяные пассажиры, то лезли с поцелуями, то грозились начистить рыло за хронический недолив. Намаявшись за длительное путешествие через всю матушку Россию, Кузя, вернувшись домой, шёл в баню. Чтобы смыть эту въедливую, ржавую, железнодорожную пыль нужно было очень постараться. Двадцати шаек с водой и баклажки пива порой не хватало, и Ужакин бежал за добавкой, в смысле за пивом. Опять не хватало, и тогда скуповатый Кузьма брал водку, чтобы не бросать деньги на ветер. Запой длился ровно десять дней. Четыре дня Кузя отходил и опять уезжал в свой любимый Владик. Так и протекала героическая жизнь блюдоноса Ужакина. Не всем суждено идти в ногу с героями и жена Зина позорно дезертировала, прихватив дочку и двухкомнатную квартиру
