сжигали вначале,Позже стали в земле хоронить —
Лишь надгробья могли мне в печали,
Кто я был и когда, говорить…
Нет ни дат, ни имён на табличке
У витрины – догадки одни,
Но я вспомнил, вглядевшись в обличье,
Как всё было в те давние дни.
Где-то здесь, недалёко, в то время
Жили мы средь лесов и болот,
И тогда наше каждое племя
Для себя было мир и народ…
Жили мы от земли – близ селений
Выжигали поля средь лесов
И трудились в поту и без лени,
И ещё уважали богов.
От рожденья до самой кончины
Помогали они выживать,
Но главней всех, и не без причины,
Средь богов чтил народ Землю-мать[42] —
Плодородьем и в семьях, и в поле,
И в хлевах управляла она —
Жизнь людей по её только воле
При рожденье могла быть дана…
От полей мы своих получали
Кров, одежду, еду и питьё —
От набегов поля защищали
Мы сильней, чем жилище своё.
И весною, и в осень под белым
Покрывалом повозку везли
Мы по нашим родящим пределам —
В ней скрывалась Богиня Земли.
А потом, уж в лесу, без народа
Приносили ей жертвы жрецы,
Чтоб дала урожай и приплоды,
И гадали ответ мудрецы[43]…
Помню, долго поля не родили,
Стало меньше в селенье детей,
И всё чаще мы смерть находили
От зверья и разбойных людей.
Вдруг знаменье жрецы увидали:
Мать-Земля жаждет жертвы от нас,
Чтоб супруга от племени дали
Ей весной в установленный час.
Должен каждый испробовать случай,
Выбирая из бука бруски —
Кто с магическим знаком получит,
Тот и просит Богиню руки[44].
По весне из им ведомой рощи
Вновь повозку жрецы извлекут,
Два вола её, старых и тощих,
По селению поволокут,
А потом со жрецами совместно
Кашу съест из семян он из тех,
Что мы сеять должны, чтоб невеста
В поле их народила на всех.
И веревкой, венчальною вроде[45],
Жрец супруга удушит того
И утопит в священном болоте —
Там с Богинею встреча его…
Я как вождь отменил жеребьёвку
И сказал: сам пойду к ней в мужья,
Сам надену на шею верёвку,
Ей ценней и достойней всех я!
Говорил я и властно, и строго,
Что не стану решенья менять —
Жребий брошен был раньше намного,
Как вождём избирали меня.
Знать кто лучше меня нынче может,
Что и как ей, Богине, сказать?
А вождя изберёте моложе,
Мудрость годы помогут стяжать…
А в душе сам вынашивал бремя:
Раз поля перестали родить,
А в селенье я – вождь в это время,
Мне ответ и держать, стало быть.
Мне
Земля-мать – Богиня плодородия.
В жертву приносили специально по ритуалу выращиваемых животных, чаще лошадей. По их внутренностям гадали о будущем, т. е. угадывали волю божества. Весной после неурожайных лет часто приносилась человеческая жертва – ритуальный супруг Богине для возрождения плодородия.
Эти гадательные буковые бруски с руническими знаками позже у немцев дали имя букве. Первоначально рунические знаки носили мистический ритуальный характер, их название однокоренное с глаголом «гадать».
Все изображения Богинь плодородия у кельтов и германцев имеют на шее один или несколько обручей. Верёвка на шее – символ принадлежности Богине, символ уз с нею.
