сигнал.
Легионы шли лесом к Рейну, к зимним квартирам, и Арминия корпус им торил новый путь, что их вёл сквозь теснины и болота у Липпы[52], а Сегест всё старался Вара вспять повернуть. Тот презрел подозренья просто варвара-князя и, когда за застольем командиров опять от Сегеста услышал, что Арминий – изменник, он в ответ рассмеялся, не желая вникать.
Над дорогой на кручах, в придорожных болотах племенные дружины ожидали сигнал, и, когда вся колонна в эту местность втянулась, с Гротенбургской вершины знак Арминий подал. И мы дружно напали! Наш Арминий знал точно, что в строю регулярном легионы не смять, и старался расстроить их ряды, и тут боги, наши древние боги (!), стали нам помогать[53]: битву вспомнить ужасно – налетевшая буря вырывала деревья, завалила пути, сучья мимо летели, легионы смешались, а противник повсюду, от него не уйти! Топоры всё крушили, копья насмерть пронзали, мысли путались страхом в рёве бычьих рогов[54], кавалерия, было, на рысях попыталась скрыться, бросив пехоту, но, куда? – От врагов так никто и не спасся[55]… Вар и «всадники», зная, что их ждёт, побросались на свои же мечи, и напрасно их ждали надмогильные камни[56] – лишь зверьё пировало на останках в ночи…
Пленных по ритуалу принесли сразу в жертву[57]: жрицы в белом, седые, горло резали им и в священные чаши римлян кровь выпускали, мы ж оружие вражье снова бьём и крушим, и потом в этом виде по священным болотам мы его утопили, как обычай гласил. А Арминий с гонцами в отдалённые земли слал победы трофеи и поддержки просил. Хаукам на побережье он орла[58] отсылает, на восток маркоманам Вара голову шлёт, но напрасно подмоги ожидает оттуда – даже в племени нашем начинался разброд.
В этот год умыкнули у Сегеста мы дочку, и Арминий с Туснельдой свадьбу тут же сыграл, не подумав, что тесть-то не простит нам обиду – тот обманом и силой дочь назад отобрал и свою верность Риму доказал, в плен отдавши им Туснельду с приплодом, что так зять ожидал – так Туснельда рабыней на чужбине пропала, там родившийся сын их в гладиаторах пал[59]…
Через шесть лет повторно мы, херуски, собрали всех, кто верил в удачу, и Арминий вознёс кланы к новой победе: враг бежал, мы б добили, но важней оказалось грабить римский обоз[60]. Рим потратил год, чтобы наскрести из последних сил армаду и войско, и они к нам пришли – много крови пролилось, мы упорно держались, и они отступили на свои корабли[61]. Тут-то боги, услышав, что резнёю в селеньях Рим решил, как и многих, устранить нас с земли[62], разметали армаду в нашем Северном море – и её лишь остатки в Кёльн по Рейну дошли[63].
Позабыл Рим на этом в наши земли дорогу[64], но Арминий во славе многим стал вдруг немил – маркоманам богемским мы урок преподали[65], свой же, Ингомер-дядька, нож коварно вонзил[66].
Так
Правый приток Рейна. Арминий ложным восстанием отвлек легионы с обычно используемой дороги в сторону Гротенбургской горы в Тевтобургском лесу.
К вечеру 9 сентября 9 г. н. э. разразилась буря, помогшая нападавшим.
Устрашающий звук, издававшийся варварами через бычий рог.
Полностью погибли три легиона, всего более 20 тыс. человек.
Родня богатых римлян соорудила могилы с памятниками, но через 6 лет, когда римляне вновь пришли на поле битвы, перезахоронять уже было некого. Одна из таких пустых могил в г. Майнце есть и ныне.
Обычай приносить в жертву богам важных пленников существовал у кельтов и германцев до христианизации, одновременно сокрушалось и «жертвовалось» богам вражеское вооружение.
Орёл – знак легиона. Его потеря – позор Риму.
Они содержались в Равенне, где была известная школа гладиаторов.
От поголовного истребления римлян спасла жадность противника к добыче в захваченном обозе.
В 16 г. римляне в последний раз собрали против Арминия 100 тыс. воинов и 1000 судов для их перевозки по Рейну и Северному морю, и далее вверх по Везеру. Несмотря на перевес в двух сражениях, задача по уничтожению восставших не была выполнена, и римляне отступили опять водным путем.
Кельтиберов, даков.
Налетевшая в Северном море буря уничтожила римскую армаду.
Император Тиберий остановил 28-летнюю экспансию римлян на границе по Рейну-Дунаю. Сын Друза и племянник Тиберия, командовавший войсками, вынужден был подчиниться.
Арминий хотел объединенными силами пойти на Рим. Герцог макроманов Марбод стал держать сторону римлян. Где-то на Эльбе Арминий вынудил его отступить. Племена и кланы стали покидать Марбода, а молодой гот с Вислы захватил его трон. Герцог умер в Равенне, где его приютили римляне.
Беззаветно храбрый в битвах 15-го года дядя Арминия Ингомер не смог выдержать славу и власть племянника и подослал убийц.
