не дотянулся бы до двери. А определитель номера почему-то не сработал. И вообще чушь какая-то.
– Ленин я, Ленин, – спокойно повторил голос. – Всего доброго.
Отбой.
Сидоров расстроился. Не успел он начать лучшее в своей жизни расследование, как уже шутки пошли. Ишь ты! Ленин! Ручку расписывал. И ведь как расписал!
И вдруг до генерала дошло – как туман развеялся, – что неведомый собеседник с абсолютно незнакомым Сидорову голосом произнёс запрещённую в телефонных и прочих внутренних переговорах фамилию Ужовых. Любой из своих, кто бы сделал это, крупно пострадал бы. А из посторонних никто не знал этого номера, только что установленного в штабе для прямой связи с начальником. Да и вообще: сам Сидоров ещё не выучил свой новый номер, а ему уже звонят пророчествующие хулиганы.
Помощника он, естественно, вызвал и велел проверить последний звонок. И очень оперативно получил справку, что по этому номеру пока состоялся один-единственный разговор: Сидоров беседовал с Сидоровой о подарке на женский день.
– Булгаковщина какая-то, – рассердился Сидоров.
– Не могу знать, товарищ генерал, – щёлкнул помощник.
– И не надо. Иди с Богом, – отдал странную команду Сидоров.
– Не понял, товарищ генерал, – хлопнул ресницами помощник.
– Пошёл на …! – рявкнул Сидоров.
– Есть, – ответил помощник.
Иван Иванович и Васька Ужовы сидели на дачной кухне и беседовали о своей новой жизни. Уже было принято первое решение: не задерживаться на чужой территории. Изыскивалось второе: куда податься?
Проинвентаризировали всех близких и дальних родственников, кого сумели вспомнить, но сразу поняли, что это не выход; ну, понятно.
Старший Ужов доложил результаты разведки: окрестные дачи пусты, но большинство под приличной электронной охраной. Есть и собаки, громадные, злые, громкоголосые, но вполне живые, что говорит о посещаемости посёлка домовладельцами.
Дача Васькиной соклассницы Муськи, не обеспеченная ни электроникой, ни зверюгами, вообще оказалась единственной в этом своём роде. Ужовы согласились, что это благоприятный знак на грани чуда, но тем более решили покинуть её. В любую минуту хозяева могли появиться с целью устранения последней недоработки. Дом был обжитой, тёплый; работал холодильник, в нём хранились непросроченные продукты; словом, здесь Ужовых ждали неминуемые неприятности, причём в обозримом будущем. Васька, человек начитанный, даже попытался протереть все поверхности, на коих могли остаться отпечатки пальцев, но быстро заметил, что заодно стирает легчайший слой пыли, чем выдаёт себя ещё очевиднее. Загрустил, сел и сказал:
– У нас есть загранпаспорта.
– Молодец. Двойка с плюсом. Ты хоть подумал, что сказал?
– Ах да. Ну почему ты, пап, не Штирлиц какой-нибудь… Было бы и у тебя окно на границе.
– Граница на замке, – усмехнулся отец. – Ищем дальше. Маме больше не звоним.
– Я не соображаю, пап, –
