Но эта… – И здоровенный жрец содрогнулся. – И все же, – продолжал он, осушив большую чашу неразбавленного вина, – признаюсь, я не столько боюсь нарушить клятву, сколько опасаюсь мести. Клянусь богами, этот человек могучий чародей и выпытает все даже у луны, вздумай я ей проболтаться. Не будем же больше говорить об этом. Клянусь Поллуксом, хотя у него на пирах чего только не бывает, скажу тебе, я никогда не чувствую себя там свободно. Хоть все стены тут и в копоти, те часы, которые я провожу с тобой и с какой-нибудь простой, немудрящей, веселой девушкой, из тех, что приходят сюда, мне гораздо больше по душе, чем великолепные оргии, которые тянутся до утра.
– Ну, если так, сделай одолжение, приходи завтра вечером, и мы славно кутнем.
– С удовольствием, – сказал жрец, потирая руки и пододвигаясь ближе к столу.
В этот миг они услышали за дверью шорох, словно кто-то нащупывал ручку. Жрец поспешно надвинул на лицо капюшон.
– Тьфу! Да ведь это слепая девчонка, – сказал хозяин шепотом, когда Нидия открыла дверь и вошла.
– Эй! Девка! Как ты смеешь… постой, ты бледна, допоздна была на пиру? Ну, не беда, молодо-зелено, – проворчал Бурдон.
Девушка, ничего не ответив, в изнеможении упала на одну из скамей. Потом вдруг решительно подняла голову:
– Хозяин, можешь морить меня голодом или бить, но даже под страхом смерти я не пойду больше в этот нечестивый дом.
– Молчи, дура! – взревел Бурдон и сдвинул косматые брови, низко нависшие над свирепыми, налитыми кровью глазами. – Ты что, не слушаться? Гляди у меня!
– Ты слышал, что я сказала, – проговорила бедняжка и скрестила на груди руки.
– Как! Моя скромница, моя нежная весталка, значит, ты не пойдешь туда? Ладно же, тебя поведут силой.
– Я подниму криками весь город, – сказала она решительно и покраснела до корней волос.
– Мы и об этом позаботимся, тебе заткнут рот.
– Тогда, да помогут мне боги, – встала Нидия, – я буду жаловаться властям.
– Помни о клятве, – раздался глухой голос. Это Кален в первый раз вмешался в разговор.
Услышав его, бедная девушка затрепетала и умоляюще сложила руки.
– Ах я несчастная! – воскликнула она и зарыдала.
Как видно, эти горестные звуки привлекли Стратонику, потому что в тот же миг ее грозная фигура появилась в дверях.
– Отчего шум? Что сделал ты с моей рабыней, негодяй? – разгневалась она.
– Помолчи, жена, – сказал он сердито, хоть и не без робости. – Ты хочешь иметь новые пояса и красивые одежды, не так ли? Тогда усмири свою рабыню, или тебе долго придется ждать обновок. Да падет гнев богов на голову этой дряни!
– В чем дело? – спросила старая карга, переводя взгляд с мужа на Нидию.
Девушка, которая стояла, прислонившись к стене, бросилась в ноги Стратонике, обхватила ее колени и, глядя вверх своими незрячими, но полными мольбы глазами, воскликнула:
– Добрая
