люди, дело поставлено будет, но вот при нас ни одна пушка в Европе не то что выстрелить не могла без нашего на то соизволения, жерло развернуть не смела».
А потом всепобеждающий гимн сменился верноподданническим: «Боже, царя храни…». В итоге ни царя не сохранили, ни великой державы.
Сила Гимна…
***
Деление поэтов по кастам:
Пушкин – кроманьонец.
Хлебников – неандерталец.
***
Но остаётся, вопреки всему, Настоящее в русской поэзии, остаются её Великаны и, конечно, великая русская проза. Менее грешная перед Богом, нежели русская поэзия, но проза. Более позднее и тяжёлое образование, нежели русская поэзия.
***
…хочется сказать напрямую о карликовом начале, поедающем Великанье, как мелкие мураши скопом пожирают огромных, великих, большеглазых муравьёв, но напрямую не выйдет – узелок в клубке расплетают неторопливо, по ниточке…
***
Настоящий неандерталец:
На всякий лай, на всякий гавк:
«Козла на мыло, на табак!..»
Он достаёт свой ноутбук
И расчехляет томагавк…
7. Бессемянность
Томагавк, помноженный на ноутбук, даёт ньюнеандертальца.
А почему нет?
Рубило, помноженное на компьютер, даёт вначале шарманку. А шарманка предок компьютера. Первокомпьютер. (Подробности ниже, глава «Рубило-компьютер»). Потом рождается программист. И только потом этот, заматеревший в столетиях ньюнеандерталец пишет свои пещерные, но вечно авангардные алгоритмы…
***
Таинственный, незавершённый рассказ Набокова «Ultima Thule»…
Великий рассказ Бредбери «В дни вечной весны»…
И всё это сводится к детству, к Писанию.
Сын Набокова спрашивал отца, а есть ли хотя бы ключ к разгадке незавершённого произведения? Отец сказал – есть.
Вот тут я поверил мистификатору-Набокову. Долгое время искал этот ключ. И, кажется, нашёл. Не саму разгадку, но направление пути к ней.
Коротко, суть рассказа в том, что некий Фальтер, после очередного «гигиенического» визита в публичный дом, шёл себе по улице, насвистывая весёлый мотивчик, ощущая чудесную лёгкость (облегчённость) в чреслах, зашёл в номер отеля, и вдруг…
Каким-то невероятным образом, помимо своей воли, он вдруг проник в Код Мира, и, что самое потрясающее: «…его не убила бомба истины, разорвавшаяся в нём…»
Он просто заорал на весь отель. Орал безумно, долго, вздулись все жилы, его разрывало от проникновения Истины. Сбежались служащие, постояльцы отеля, вызвали полицию, медиков. И когда, после четверти часа непрерывного нечеловеческого воя, он отчасти пришёл в себя и рассказал врачу-психологу то, что ему открылось, врач… умер. Не выдержал взрыва внутри себя «бомбы истины». И тогда Фальтер замкнул уста.
Он
