из Кумыцкого племени, имеющего особые отличия от соседних ему чеченцев и шамхальцев. Этот народ, несомненно более образованный среди своих соседей, с давних времен был с нами в сношениях и искал покровительства русских для обеспечения торговых и мирных земледельческих занятий, к которым имел склонность и в которых находил большую для себя выгоду от присутствия в крае наших войск. Кумыки, более богатые и привыкшие к более образованной обстановке домашнего своего быта, нуждались в мире и по необходимости только брались за оружие при помощи наших войск для своей защиты. По мере умиротворения края вся искусственная воинственность этого племени исчезла, и вряд ли в настоящее время на Кумыцкой плоскости можно набрать и сотню вооруженных людей, когда в то время на тревогу стекались тысячи всадников. Аулы кумыков расположены были по большей части около наших укреплений в Герзель-ауле, Внезапной (аул Андреевский), Ташки-чу, Истису, по Сулаку, в Султан-Юрте и Кази-юрте, и некоторые по берегу Терека и протекающих чрез Кумыцкую плоскость рек. Особенность всех рек, орошающих Кумыцкую плоскость рек. Особенность всех рек, орошающих Кумыцкую плоскость с окружающих гор, есть та, что все они, протекая по плоскости, пропадают в почве или образуют низменные болотные местности, не доходя до Каспийского моря. Все управление этим племенем в 1845 году сосредотачивалось в руках пристава, имевшего пребывание в Ташки-чу (в то время майор Николай Семенович Кишинский).
В каждом большом ауле обитали Кумыцкие князья, из которых некоторые имели известное политическое значение и влияние в крае. Они делились на отдельные роды, обладали обширными пространствами земель, на которых и поселены были их подвластные; таковы были Андреевские князья у Внезапной, Алисултан на Сулаке и, кроме других, род Умциевых в Ташки-чу. Представителем этого последнего рода в то время в Ташки-чу был полковник Мусса-Хассай-Умциев, которого я хорошо знал еще в Петербурге, во время его служения в азиатском конвое Государя. Он лично был очень образован, благодаря своим природным дарованиям и страданьям, во время бытности в Петербурге, сделаться европейцем. Он очень свободно говорил по-французски, иметь все привычки образованного человека и в высшем кругу Петербургского общества имел в свое время успех. Он постоянно продолжал образовывать себя, много занимался и читал и только что недавно возвратился к себе на родину в аул Таш-кичу, где имел наследственный свой дом, с обширным огороженным двором, как у всех кумыков, отличающихся от других только большими размерами.
Я очень был дружен с Хассаем во все время моего пребывания на Кавказе и имел возможность наблюдать на нем действие цивилизации на горцев, отторгнутых в молодости от своего родного края и возвращавшихся впоследствии с европейскими идеями на родину. Обыкновенно сильные и убежденные натуры не выдерживали
