губы, холодные светло-зелёные глаза, короткие русые волосы, идеально выглаженная серая рубашка. Было в его облике нечто хищное, пугающее и манящее одновременно.
– Я отойду на несколько минут, – сообщил он, вставая.
Игорь допил чай и откинулся на спинку стула. В ушах звенела очередная песня, которую пела группа, и поначалу не происходило ничего необычного, но потом… потом стены стали таять, становиться призрачными, все звуки терялись где-то вдалеке, словно доносились из-под толщи воды. Сумраков в ужасе наблюдал за всем этим, схватившись за столешницу. Яркая вспышка пронзила его разум, и он увидел картинки из чьей-то жизни, словно смотрел фильм.
Алла Леонидовна Герчик родилась в Санкт-Петербурге в 1850-м году. В возрасте восемнадцати лет она познакомилась с юным офицером, в которого без памяти влюбилась. Но служанка, работающая в доме Герчик, тоже увлеклась этим молодым человеком. Она пыталась соблазнить его, отчаявшись, ходила к колдуньям, но офицер не обращал на неё никакого внимания. И тогда девица пошла на преступление: она отравила Аллу, подмешав яд в её вечерний чай. Служанка подкинула бутылочку с мышьяком в спальню Герчик, чтобы все подумали, что девушка покончила с собой.
Тьма рассеялась и в пустом тёмном зале возникла призрачная фигура Аллы. Глядя на Игоря большими, полными боли, глазами, она заговорила, и слова её эхом разносились по залу:
– Алексей подумал, что я предала его, что не любила! А я любила его так, как никогда и никого… Пожалуйста, найди его могилу и положи на неё моё письмо, которое я написала ещё при жизни, но так и не успела отправить!
Игорь изумлённо распахнул глаза, когда в его руках оказался пожелтевший конверт. Витиеватым почерком на нём было написано: «Алексею Красовскому».
– Но как я найду его могилу? Это ведь невоз…
– Я покажу тебе его! – вздрогнув, поспешно воскликнула девушка и взмахнула рукой.
Пред глазами Сумракова возник образ статного юноши в офицерском мундире с белыми кучерявыми волосами и грустными зелёными глазами. Через мгновение очередная вспышка пронзила разум Игоря. Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, то обнаружил, что всё ещё сидит за столом, а «Наутилус» продолжают концерт.
– Ты в порядке? – поинтересовался Эрик. Он вернулся несколько секунд назад и застал Сумракова находящимся в полной прострации.
– Д-да… Мне надо на воздух… – с трудом ответил Игорь, пряча конверт в карман джинсов.
Они вместе вышли из концертного зала. Над Ленинградом сгущались сине-сиреневые сумерки. Мужчины побрели по опустевшим улицам. На асфальте валялись сорванные кем-то афиши, которые то и дело трепал ветер. Изредка мимо проходили люди в потёртых джинсах и вытянутых футболках. Советский Союз постепенно вытеснялся из быта ленинградцев. Теперь в моде были не строгие и скромные брюки и платья в цветочек, а импортные шмотки или подделки отечественного производства (которые было куда проще достать).
– Просто
