она родила Мириам и, естественно, младшим детям внимания уделялось больше. Иосиф обучал сына греческому языку, на котором он сам говорил очень хорошо. А учебником греческого стали священные книги, подаренные в Александрии. Во всем Назарете было всего два экземпляра Писаний на греческом, и то, что одним из них обладала семья плотника, сделало дом Иосифа местом паломничества, позволяя подраставшему Матфану знакомиться с всё новыми и новыми любителями знания и искренними правдоискателями.
Матфан часто бывал в мастерской отца и, как мог, помогал ему в работе. А ещё он любил заглядывать в гончарную мастерскую Нафана, что находилась недалеко. Его завораживало мастерство гончара. С восхищением он наблюдал, как из бесформенного куска глины в умелых руках мастера рождается сосуд. Нафан, видя интерес мальчика, позволял наблюдать за работой и даже не препятствовал лепить из глины фигурки, хотя Закон запрещал евреям заниматься скульптурой и живописью. Мальчик брал куски глины домой и там продолжал своё увлечение. Родители, а особенно Иосиф, не одобряли подобного развлечения старшего сына, но категорично запретить ему заниматься лепкой не хотели.
Однажды в гончарной мастерской произошёл курьёзный случай. Матфан решил похвастаться перед друзьями своими успехами в скульптуре и придумал некую хитрость. Устроив ловушку в саду, он поймал небольшую птичку. Принёс из мастерской Нафана сырую глину и облепил несчастную птаху, оставив только дырочки для дыхания. Дети часто бывают жестоки, так и он не понимал ещё, что причиняя страдания живому существу, совершает грех. Фигурка, вылепленная по форме живой птицы, получилась очень достоверной. Матфан, обрадованный своей выдумкой, побежал хвастаться перед друзьями. Его приятели по достоинству оценили фигурку и отправились вместе с ним в мастерскую Нафана.
– А вот что у меня есть, – гордо сказал мальчик гончару и протянул в зажатых ладонях свою поделку, – я это сам сделал.
– И что же это? – снисходительно спросил Нафан.
– А вот что! – разжал ладони мальчик.
Но в этот момент птица разорвала глиняные оковы и выпорхнула из заточения. Никто не ожидал такого поворота событий, а потому все присутствовавшие застыли в изумлении. Матфан тоже растерялся, но его замешательства никто не заметил, так как все взгляды были устремлены на птаху, метавшуюся под потолком. А когда птичка выпорхнула в открытую дверь, незадачливый скульптор бросился прочь, испугавшись, что его накажут за этот обман, и тем более за нарушение запрета. Но почему-то никто его наказывать не собирался, а по городу вскоре распространился слух, что маленький мальчик оживил глиняную птицу. И этот факт подтверждали свидетели, в числе которых был и мастер Нафан.
Этот случай, возможно, и забылся бы совершенно, но трагедия, произошедшая вскоре, напомнила о нём.
Матфан как-то сцепился в драке
