взял фишки, которых оказалось ровно на 20 тысяч североамериканских тугриков, и практически не соображая от выпитого, ссыпал их в карманы.
– Спасибо, я… все отдам.
С трудом удержавшись от глупого икания, он побрел к своему столу, краем сознания понимая, что только что совершил еще одну большую глупость в жизни. Рассказывать о том, как он просадил 20 кругляшек, каждая стоимостью в 1000 баксов, занятие малоинтересное. Он и сам не мог вспомнить, как это случилось. Но факт, утром следующего дня обретший очертания катастрофы, оставался фактом – он задолжал «крыше» 20 000 долларов, о чем ему не преминули напомнить уже на следующее утро. Едва он успел продрать слипшиеся глаза, как зазвонил телефон, и хрипловатый голос с сильным кавказским акцентом любезно поинтересовался, помнит ли Андрей-джан, что вчера ему одолжили немножко денег. Не дожидаясь ответа, тот же голос разъяснил, что хорошо бы вернуть денежку не позднее 11 сентября. Андрей хотел, было сказать, что сможет рассчитаться раньше, но в трубке уже царила тишина.
Это случилось утром 11 августа, а вечером того же дня он познакомился с Таней…
… – Да, Шалва, сегодня у меня хорошая сделка и вечером будет вся сумма.
– Вот и хорошо, дорогой. Мой номер ты знаешь, – Шалва не спрашивал, он утверждал, – и я очень тебя прошу, не заставляй меня звонить тебе еще раз.
– Все нормально, сказал – считай, уже сделал!
– Ай, маладэц! – С усилившимся акцентом ответил вор в законе и отключился.
После разговора Андрей некоторое время стоял, тупо разглядывая умолкшую трубку. Усилием воли стряхнув с себя оцепенение, он аккуратно положил ее на стол.
«Валить из этой страны! К чертовой матери! Сегодня же!»
Дверь в кабинет приоткрылась и появившаяся в проеме лысая голова пробурчала:
– Андрей Васильевич, там опять этот старик ненормальный. Я сказал ему, что вас нет, а он говорит, что знает вашу машину и уверен, что вы здесь. Что с ним делать? Выпроводить?
Говорящая голова принадлежала охраннику, а старик был не просто старик, а бывший депутат Верховного Совета, того самого, который 27 лет назад Ельцин расстреливал в самом центре страны, приказав бить из пушек по Белому Дому. Бывшего депутата звали Егор Ильич. Ему было около семидесяти лет, но по вредности и упорству, он заткнул бы за пояс иных и помоложе. Вздохнув, Андрей кивнул:
– Принесло черта! Ладно, впусти его.
Егор Ильич не вошел – влетел в большой, любовно отделанный кабинет.
– Это что такое?! До каких пор будет продолжаться этот беспредел, я спрашиваю?! Вы когда перестанете дымить своими машинами под моими окнами?! – Он остановился, но лишь для того чтобы перевести дух, – Предупреждаю в последний раз: не прекратите, я найду на вас управу, тем более что вы здесь что-то не то делаете! Постоянно броневики, мешки, охрана! С чем мешки-то?! Не с картошкой, поди?!
Андрей понял, что его очередь выступать,
