дизайнера, застывшую в центре кабинета на ковре и достал из шкафа распечатки её эскизов. Она украдкой сопровождала взглядами все его движения, готовясь к новым нападкам и разбору её промахов. Когда он разложил перспективы перед ней на столе, Аврора торопливо зачастила:
– Всё нельзя двигать. Несущие стены опасно трогать, а то перекрытия обрушатся. Надо строго соблюдать первоначальный замысел и сохранить конструкцию. Мы можем просто обыграть те участки, которые не подвинуть.
– А какие нельзя подвинуть? У вас это отражено на чертежах?
– Я ещё не успела поработать с чертежами, – тихо призналась Аврора, снова покраснела и закусила нижнюю губу от досады на саму себя.
Шуманский замолчал, сердито разглядывая эту безалаберную дизайнершу и тяжело вздохнул.
– То есть, вы хотите сказать, что все эскизы, что вы представили – это только ничего не значащие картинки? Не имеющие никакой привязки к отдельно взятым помещениям, а сделанные просто так, наобум?
– Да, но… Сначала же надо согласовать идею, а потом уже её применять к конкретным местам… – неуверенно попыталась отбиться Аврора, но чем больше она говорила, тем больше сама начинала сомневаться в собственной правоте.
– Как можно согласовывать то, что не является нашим объектом?! Это верх непрофессионализма!
– Но вам же понравилось, – жалобно пролепетала Аврора и напряженно глянула в его холодные стальные глаза.
– Я думал, что за каждым эскизом стоит точный и грамотный чертёж, со всеми выверенными и выстроенными новыми стенами и перекрытиями! – отрезал Шуманский и вернулся к своему месту, резко дёрнув тяжёлое кресло. Немного не рассчитал силы – его массивный трон на колесиках с грохотом откатился к простенку и гулко стукнулся об угол подоконника. Он качнул головой, притянул обратно кресло и рывком плюхнулся в него.
– На это время нужно…
– Аврора Александровна, я конечно, могу принять во внимание, что вы человек… творческий… Но, настоятельно требую, возьмите себя в руки! Займитесь этим проектом серьёзно. Иначе нам с вами просто придётся расстаться!
И снова, сгорая от стыда и позора, в полуобморочном состоянии, Аврора из последних сил собралась и пообещала «заняться этим проектом серьёзно». На негнущихся деревянных ногах она вышла из кабинета.
За окном громко чирикали воробьи, секретарь торопливо что-то заносила в компьютер, и в углу на столе закипал и шумел чайник. И лишь Аврора Кострова только что еле-еле удержалась на самом краю пропасти и ещё продолжая балансировать, острожно, нащупывая каждый шаг, медленно старалась отползти и вернуться на безопасную территорию. Чувствуя себя совершенно униженной и оскорблённой в самых высоких профессиональных и художественных способностях, она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться прямо здесь, у него под дверью. За что он так её ненавидит? Что плохого она ему сделала? Чем заслужила такое высокомерное и пренебрежительное обращение, такую снисходительную
