браслетов, закатил глаза:
– Ну, начинается! Эй! – позвал он одного из конвоиров, – раскройте мне вот здесь и здесь эти железки.
– Закрашенное лицо. Один из людей князя? – повернулся он к Витору Корсу, – Князь, что всех их заставляет делать себе серыми лица?
– Видимо да, – кивнул Корс, – как знак принадлежности.
– Готово, – отрапортовал солдат, демонстрируя руку Никто, от запястья до локтя освобождённую от браслетов и полосок чёрной ткани.
Втроем они невольно уставились на живописную картину из всевозможных узоров и рисунков вперемежку с отвратительно выглядевшими кое-где едва затянувшимися, а кое-где продолжавшими гноиться язвами. Старый доктор хмыкнул и ввел иглу в одну из едва заживших вен. Никто заскрипел зубами.
– Видите, – сказал Балтазар Нейт, словно читая лекцию для студентов, – основные вены погибли, и функции взяли на себя второстепенные, это компенсация очень интересна, и говорит о безграничных возможностях человеческого организма.
– Вы не колете себя в руку пока, если я правильно понимаю?– обратился он к Никто со старомодной вежливостью.
– Нет, я колю, – сказал Никто, часто моргая, – но чаще в шею.
– Правильно – согласился доктор, – будем вас колоть в шею, – он улыбнулся, – я посмотрю? – наклонившись к Никто, сдвинул в сторону рабский ошейник, теперь стало видно, что там, где под подбородком заканчивался краситель, снова начинались татуировки.
Витор Корс положил портрет Инесс на стол изображением вниз, словно для того чтобы она не видела этого.
– Зачем все эти рисунки? – словно у самого себя спросил он, как-то грустно.
Никто тёр руками глаза.
– Это татуировки, – мрачно уточнил он.
– Я знаю!
– Наверняка всё его тело покрыто ими, – сделал предположение доктор, и лицо наверняка тоже, это «Нижний» со всеми его опознавательными знаками: серьги в носу, татуировки, неуёмное увлечение препаратами… которое дорого обойдётся нашему тюремному лазарету…
– И лицо? – переспросил Витор Корс.
–Какая вам разница? Это моё лицо! – попытался огрызнуться Никто. Но видно было, что ему неприятны эти вопросы и слова доктора, и он расстроен.
Корс с шумом выдохнул и провёл ладонью со лба к подбородку, словно пытаясь стереть усталость. Он прикрыл глаза.
– Ну что, отпустило вас молодой татуированный человек, – улыбнулся доктор.
– Да, немного.
– Ну, так сядьте ровно, в конце концов!
– Внутренности, желудок, я не могу…
– Всё болит? Печень заражена?
– Да.
– Давно?
– Да.
– Поэтому вы написали мне здесь вот этот препарат?
– Да.
– Хорошо.
Доктор снова взялся за шприц, Никто сжал зубы и зажмурил глаза.
– Щиплет немного, да?
– Я обычно развожу его не просто
