она рыжего паршивца, видите ли! Отца надо обожать, а не кошек каких-то. Кстати, первую кошку, Лимонку, Олеське подарила Ирина Витальевна. Словно назло сыну, с брезгливостью относящемуся к этой так называемой «живой природе»…
Да, да, если вспомнить, Ирина Витальевна никогда не любила Жору. Только изображала любовь. А на самом деле была полностью погружена в свою работу. Участковый педиатр! Всегда – то в поликлинике, то на вызовах, то бежит куда-то поздним вечером, к каким-то незнакомым машенькам и васенькам, вместо того чтобы сказать бестолковым родителям этих детей – вызовите «неотложку», нечего людей в нерабочее время дергать! Висит на телефоне, давая советы…
Господи, даже когда мать ушла на пенсию, покоя все равно не было. Звонили, приходили. Приходили эти уже давным-давно выросшие машеньки и васеньки с цветами и конфетами, и мать убивала целый вечер на болтовню с ними, вместо того чтобы посвятить это время единственному сыну. Эти люди продолжали звонить даже тогда, когда матери не стало, каждый раз напоминая Жоре о том, чего он был лишен всю жизнь.
Ведь именно мать лишила его отца.
Человека, который являлся для Жоры главным. Подумаешь, загулял мужчина! Если женщина мудрая, то она простит. И сделает все, чтобы вернуть мужа в семью, не станет разлучать его с ребенком.
Жора когда-то, в первые годы своего брака, не собирался повторять родительских ошибок. Да, он тоже неидеальный муж, но он свои похождения (кстати, довольно редкие, по пальцам одной руки пересчитать можно) держал в тайне. И семью бросать не собирался. Он всеми силами пытался объединить своих родных. Чтобы только он, Лена и Олеська. Чтобы никто не лез со стороны, чтобы в доме никаких посторонних лиц.
Ни подружек Ленкиных или Олеськиных, ни соседей, никого. Это Жоре удалось – когда уговорами, когда хитростью – избавил он дом от ненужных людей. Заставил Олесю сидеть дома в свободное от школы время, а не шляться по улицам. Разогнал всех ее одноклассниц с помощью небольшого трюка. И Лену, супругу, отговорил не только от друзей, но и от работы.
Они ведь семья. Они должны быть вместе, любить друг друга!
Словом, до какого-то момента Жора думал, что можно еще что-то исправить, изменить. Но потом понял, что поздно. Да и вообще, если подумать, люди не меняются.
Лена с Олеськой остались все теми же дурочками. Может, правда, Олеся – не его дочь? Сначала Жора говорил это в шутку, чтобы напомнить жене о том, кто в доме главный, о ком надо помнить всегда, кто Отец – в самом высшем смысле этого слова, но чем дальше, тем сильнее сомневался в своем отцовстве.
Они, Олеся и Лена, должны любить его. А ведь не любят! Значит, они чужие… И мать чужой всегда являлась! Только отец чужим не был, но мать выгнала того из дома.
– Господи, какой же я несчастный… – пробормотал Жора, мучительно морщась. – Что же делать-то, как жить дальше?
С того времени как Марс открыл глаза и решился на долгие прогулки по дому, он все активнее осваивал внешний мир. И изучал людей.
Больше
