Вдруг Марсик еще там…
– Погоди, я с тобой!
…Они обегали все улицы вокруг, обсмотрели все подворотни, поспрашивали прохожих. Рыжего котенка нигде не было, его никто не видел.
– Наверное, Марсика сразу забрали. Он такой хорошенький, что кто-то наверняка решил забрать его к себе домой! – сказала Лена.
Олеся молчала. Девочка даже не плакала.
– В конце концов, ничего страшного. Холодно, идем домой! – Лена обняла дочь за плечи. В воздухе и правда кружился первый снег, изо рта при разговоре валил пар.
Дома Олеся скинула с себя ботинки и повалилась прямо в одежде на свою постель.
Лимонка жалобно замяукала, выбежав навстречу хозяевам. Лена взяла кошку на руки, села на кровать, рядом с дочерью.
«Папа не виноват. Он ничего плохого не сделал… В конце концов, это твой котенок, ты была обязана за ним следить!» – вертелось в голове у Лены. Но вместо этого она сказала дочери:
– Я устала. Я так устала, словно и днем, и ночью, не разгибаясь, таскаю на себе тяжелые мешки. Я не помню, когда у меня было хорошее настроение… Но ведь это невозможно! Давай уйдем отсюда, а? – вдруг вырвалось у женщины.
Лена и сама не ожидала от себя подобных слов. Это же глупо – уйти из дома, от мужа, обидевшись на него из-за какой-то ерунды! Куда они пойдут с дочерью, зачем?
– Давай, – неожиданно согласилась дочь. – А ты не бойся, мама. Мне кажется, папа нас совсем не любит. Совсем-совсем.
– Совсем. Это была последняя капля, – решительно произнесла Лена. – Он ведь не Марсика наказал, а нас. Вот что. Я сейчас уйду по делам. Узнаю насчет работы, потом съемную квартиру найдем. Будет очень тяжело… Но ничего.
В Олесину школу требовалась учительница младших классов. На прошлом родительском собрании завуч подходила к Лене, спрашивала: «Вы ведь педагогический институт заканчивали? Могли бы у нас поработать?» Лена тогда категорически отказалась: «Нет-нет, муж против!»
Хоть бы вакансия осталась свободной! Пусть и небольшие деньги платили учителям, но что ж поделать. Возможно, удастся снять у кого-нибудь комнатушку неподалеку… Очень ведь не хотелось, чтобы Олесе пришлось менять школу.
«Не любит. Совсем-совсем не любит. Олеська права… С ним стало невозможно жить. Квартира его, Жорина, он собственник. Может, через суд получится разменять? Но, говорят, сейчас закон на стороне собственника и даже интересы детей не учитываются. Либо терпеть, либо… Да, Жора нас не бьет, из дома не выгоняет. Но мы словно в рабстве у него с дочерью!»
…Завуч, Инга Анатольевна, стояла возле школы, разговаривала с какой-то дамой в длинном пальто с капюшоном.
Презрев все законы вежливости, Лена закричала еще издалека:
– Добрый день, Инга Анатольевна! Я согласна! Место еще свободно?
Завуч поморгала глазами, пытаясь сообразить, о чем именно ее спрашивают, потом сказала:
– Место? Какое? Ах, вы про то… Нет, уже нашли учителя для младших классов.
– А вы учительница? – к Лене повернулась дама в пальто. – Ищете работу?
– Ищу! –
