не могу, – едва слышно, дрожащим голосом произнес он.
– Это необходимо. Если мне надлежит его вернуть, я должен знать, что это такое.
– Вы меня не поняли. Я не могу ответить вам, потому что… мы не знаем, что это такое.
Пендергаст нахмурился:
– Как такое возможно?
– Агозиен запечатали в деревянный ящик еще в ту пору, когда он был принят нашим монастырем на ответственное хранение тысячу лет назад. Мы никогда не открывали его – это строго запрещено. Священный предмет передавался из поколения в поколение, от Ринпоче к Ринпоче, всегда в запечатанном виде.
– Как выглядит ящик?
Монах показал руками размеры – примерно пять на пять дюймов и длиной четыре фута.
– Необычная форма. Как вы думаете, что могло храниться в ящике такой формы?
– Любая длинная тонкая вещь. Жезл или меч. Свиток или свернутое в трубку живописное полотно. Комплект печатей, быть может, или веревок со священными узелками.
– Что означает слово «Агозиен»?
Монах замялся, но ответил:
– «Тьма».
– Почему было запрещено его открывать?
– Основатель монастыря, первый Раланг Ринпоче, принял его от святого праведника с Востока, из Индии. Святой вырезал на боку ящика текст, который содержал предостережение. Здесь у меня есть копия текста, я переведу…
Тубтен вынул из складок одежды крохотный свиток, исписанный тибетскими иероглифами, дрожащими руками отодвинул его от глаз на расстояние вытянутой руки и прочитал нараспев:
Дабы ты не осквернил дхарму
Следами бедствий и отметинами зла,
Дабы не повернул колесо тьмы,
Агозиен распечатывать не смей.
– Слово «дхарма» означает учение Будды? – спросил Пендергаст.
– В данном контексте оно подразумевает нечто гораздо большее – мир в целом, Вселенную.
– Неясно и тревожно.
– На тибетском эта надпись звучит столь же загадочно. Но использованные слова очень мощны. Предостережение сильно, мистер Пендергаст, очень сильно!
Пендергаст какое-то время обдумывал это.
– Откуда мог посторонний так много знать о ящике, чтобы его выкрасть? Некоторое время назад я провел здесь целый год и никогда о нем не слышал.
– Это великая загадка. И конечно, ни один из наших монахов никогда не рассказывал о нем. Все мы испытываем благоговейный трепет перед этим предметом и никогда не говорим о нем всуе, даже между собой.
– Ведь этот человек, Эмброуз, мог забрать пригоршню драгоценных камней стоимостью миллион долларов. Обычный вор взял бы в первую очередь золото и самоцветы.
– Возможно, он не обычный вор, – произнес Тубтен, помолчав. – Золото, драгоценные камни… вы говорите о земных сокровищах. Преходящих. А Агозиен…
– Да? Что – Агозиен? – подстегнул его спецагент.
Но старый монах только развел руками,
