ни… Никого не было. Одинокий немец в центре Сибири. А обещанное жалованье и погонные… Мы уже достаточно знаем о братьях Блюментростах, чтобы не задавать этот бестактный вопрос.
Мессершмидт не запил с горя. Не сбежал обратно в столицу. Не стал засыпать письменными жалобами Блюментроста. Он начал работать.
Нашел помощников среди шведских пленных, давно живших в Сибири, вкладывал в экспедицию собственные деньги, сам осваивал мастерство препаратора, картографа и рисовальщика… На девять лет растянулась сибирская эпопея Мессершмидта: Тобольская и Красноярская губернии, Хакасия и Саяны, Барабинская степь и Прииртышье, Бурятия и Нижняя Тунгуска…
Поставленная Блюментростом задача была выполнена и перевыполнена: помимо собранных коллекций, Мессершмидт открыл залежи угля и графита на Тунгуске, другие месторождения, оставил подробные этнографические описания двух десятков сибирских народов и даже составил краткие словари их языков, подробно картографировал все свои маршруты… Учитывая условия, в которых пришлось работать, иначе как научным подвигом не назвать исследование Сибири Мессершмидтом.
И как же встретил Санкт-Петербург вернувшегося в 1728 году путешественника? Всенародное ликование, чины и награды, признание заслуг, место во вновь учрежденной за годы странствий Академии?
Петербург встретил научного героя неласково… Немедленно по приезде у него по приказу братьев Блюментростов отобрали всё привезенное с собой имущество – в самом прямом смысле отобрали: пришли гвардейцы, опечатали сундуки и баулы. Под арест угодили не только научные коллекции, но и личные вещи доктора. Сами, дескать, разберемся, что ты тут насобирал вдали от начальства за девять лет.
Разбиралась комиссия Академии, назначенная Лаврентием Блюментростом. Разобралась и постановила: то, за чем доктора Мессершмидта в Сибирь посылали, принадлежит Академии однозначно. Те же коллекции, что он собрал сверх задания и за свой счет, – тоже отобрать в пользу Академии, но выплатить компенсацию, целых двести рублей! Двести… За девять лет трудов…
Личное имущество, правда, вернули. Но не всё, лишь малоценные мелочи. В архивах сохранилась жалоба Мессершмидта на пропажу собственных его вещей – тюк и пять сундуков изъяли без расписки, на основании устного распоряжения Лаврентия Блюментроста… Чувствуется набитая рука Шумахера, наверняка не обошлось без участия библиотекаря-мародера, – потому что именно в его вотчине всплыли позже бесценные коллекции Мессершмидта: много лет пылились без всякой пользы для российской науки в запаснике Кунсткамеры, там и погибли при пожаре 1747 года.
Жалоба осталась без ответа. Мессершмидта посадили на корабль и выпроводили на родину, не забыв предварительно взять расписку: не имеет, дескать, он права публиковать за границей научные работы, пользуясь добытыми в сибирской экспедиции данными.
Умер великий исследователь Сибири в нищете и полной
