вдруг расскажет? – Тот выпил и передал вино дальше.
– Так ведь вреда-то и правда никакого. – Мох приподнял ладонь, чуть согнул пальцы, словно предвкушая мягкость девичьего тела. – Мелкое баловство. Ну, даст он нам по морде при худшем раскладе. Но я так мыслю, не станет она признаваться. Побоится. За позор от папаши еще и больше, чем мы, огребет.
Хмельные парни все разом посмотрели на одинокую девочку.
– Может, ей еще и понравится? – вслух подумал Тарань. – Тогда веселье и вовсе сладким выйдет.
– Подумаешь, по морде даст… – Мох решительно заткнул горловину бурдюка, бросил мех на песок. – Кто со мной? Давай, Тарань? Подходим тихонько, ты правую руку хватаешь, а я левую. Разворачиваем и проверяем, чего у нее там наросло.
Прибрежные ивы и березы заколыхались, словно от порыва ветра, над ними, поднявшись, закружили птицы. Со стороны болота послышалось карканье, появились вороны, почуявшие близость поживы. И только трое хмельных корабельщиков не обратили никакого внимания на эти приметы, равно как не заметили появившихся чуть в стороне нескольких крупных волков. Парни, переглядываясь, поднялись по сходням на ушкуй, тихонько прокрались девочке за спину, рывком кинулись вперед: Тарань сцапал одну руку, Мох другую, рванули к себе и так, на растянутых руках, развернули пленницу лицом к себе.
– А чего это ты тут прячешь? – не оттягивая самого главного, Кузя задрал жертве атласную юбку, запустил обе руки под нее… и вдруг вскрикнул от боли в затылке: одна из ворон спикировала ему на макушку, долбанув крепким клювом. На миг паренек отвернулся, а когда снова сунулся к девочке, то обнаружил на ее месте железное чудище: коробка вместо головы, пасть с гвоздями вместо зубов, засаленные стальные руки кончались тремя изогнутыми крюками, из-под платья проглядывала грубая мешковина, заменяющая телу девочки кожу.
– А-а-а-а-а!!! – отпрянув назад, гребец ударился спиной о борт, шарахнулся в одну сторону, в другую, кинулся к сходням, пересек полоску берега, вломился в кустарник.
Мох, увидев подобное преображение, только застонал, разжал пальцы, с сипением прополз мимо и кинулся наутек. Тарань же, выпучивший глаза, оказался не в силах даже разжать пальцы.
Притрусившие волки поднялись по сходням, легко перебежали на корму. Остановившись возле паренька, оскалились и зарычали. Это привело горе-насильника в чувство – он отпустил ведьму и сиганул за борт. Серые хищники повернули головы к Сирени. Лесная ведьма оделась обратно в морок, вернув себе облик щуплой девочки с заметной грудью, молча кивнула.
Звери сорвались с места, промчались по кораблю, спрыгнули на песок и бесшумно вонзились в прибрежные заросли, идя по следу беглецов.
Ведун всего этого не знал. К этому моменту он только-только подбирался к разбойничьему логову. Тропинка оказалась длинной. Пришлось отмахать версты три, не меньше, прежде чем до путников донеслись запахи дыма и жареного мяса. Олег вскинул руку, тихо предупредил:
– Не шуметь! От меня саженях в ста позади держитесь.
