не ломай голову, – видя озадаченность на моем лице, остановила меня Нестерович. – Мне показали рапорт об ОРМ – оперативно-розыскных мероприятиях – из КГБ по г. Минску и Минской области. Там было примерно следующее: «16 сентября 2004 г. стало известно о том, что группа молодых людей, среди которых находится подозреваемый в совершении особо тяжкого преступления Павлович С. А., около 18 ч выехала из Минска на автомобиле Mercedes-Benz E320 темного цвета, госномер 9999ТЕ, и направилась в сторону государственной границы с Украиной. Просим вас принять меры к задержанию Павловича С. А. на автодороге Минск – Гомель». Этот рапорт чекисты направили в Осиповичский РОВД, понимая, что на пути в Украину вам так или иначе придется проезжать Осиповичи. Так что оперативники не знали, что вы направляетесь на дачу, думали, на Украину уезжаете. Осиповичские менты, соответственно, должны были задержать вас, но что-то у них там не срослось.
– Ну, гаишники меня останавливали на трассе. Но отпустили. Во сколько просьбу о моем задержании направили? После 18:00. Пусть по факсу, то есть мгновенно. Я до Осиповичей доезжаю в среднем за 40 минут. Выходит, что этих гаишников просто не успели в курс дела ввести.
– Получается так, – согласилась адвокат.
– Когда на меня уже наручники надели, я еще играть пытался, мол, вы, наверное, меня с кем-то перепутали и все такое. Мусор, который рядом стоял, Новик его фамилия, только хитро улыбнулся в ответ, мол, все ты прекрасно знаешь, за что мы тебя арестовали. И ошибки здесь никакой нет. Я с «браслетами» на руках еще поужинал, рюмку водки выпил напоследок – кто его знает, через сколько лет снова выпадет такая возможность, меня усадили на заднее сиденье моего автомобиля и отвезли в Осиповичский РОВД, в 10 минутах езды. Там всю нашу компанию развели по разным кабинетам, проверили содержимое карманов – у меня долларов восемьсот при себе было, легавые их аккуратно на столе разложили и все фотографировали. А один придурок в очках, вроде бы Миклашевич, еще и меня пытался сфоткать, да я лицо закрывал. Потом по одному выдергивали во двор – сильный ветер с дождем хлестал по лицу, помню, – и досматривали автомобили. Понятых взяли из «обезьянника», алкашей каких-то. В моей машине ничего не было. В Катином «гольфе» тоже. BMW Сапрыкина обыскивали последним. Ну кто мог подумать, что у него при себе, в пачке из-под Winston, окажется отработанный еще две недели назад «пластик». Белый. И PIN-коды на каждой маркером. А он знал ведь, что у него такая фигня в машине. Не мог скинуть по дороге до РОВД, дурак. Ну все, конец. Снова по разным кабинетам: что, почем, откуда, чьи? Я молчал, понятное дело. Один мент – Новик – вышел, и десять минут его не было. Вернулся: «Еще раз спрашиваю, что за карточки?»
«Впервые вижу».
«Дурак ты, Полисдог. Сапрыкин тебя "грузит", а ты в несознанке. Судья этого не оценит. Вот знаешь, что он говорит? Что это ты ему их дал и попросил снять кэш в банкоматах».
«Да врет он! Показания мне его письменные покажи».
«Как скажешь», – Новик вновь вышел из кабинета.
Я
