нужного места предстояло пройти на юг, в сторону райцентра. Андрей погрузился в лес, вынырнул через несколько метров. От волнения немели колени. Он перебежал поляну, окруженную дикой жимолостью, пересек «условную» дорогу и залег за глиняным выступом. Покатый берег был как на ладони. Каменные плиты валялись в беспорядке, съезжали в воду. Сердце колотилось, дышать становилось больно. Неужели все пришли? Он посмотрел по сторонам – не привели ли хвоста? Глянул на часы – до назначенного времени оставалось четыре минуты. Можно подождать, вжиться в обстановку…
На берегу расположилась троица: женщина и двое мужчин. Они почти не изменились – во всяком случае, издали. А ведь всем уже за тридцать… Жилистый субъект с торчащими ушами и залысиной на лбу сидел на камешке и вырезал из тальника свистульку. Он что-то напевал. Это был Борька Парамонов. Нервный, дерганый, подверженный эмоциям, обладатель страшноватой физиономии, лучащейся бездной обаяния. У плечистого типа с удочкой обаяния не было вовсе, зато Игнат Бурлаков обладал голливудской внешностью и вообще был неплохим человеком. Женщина вскарабкалась по камням, вдающимся в воду, села на корточки. Осиная талия у этой особы уживалась с тяжелыми бедрами и упитанными ногами – вечный бич Галки Шиффер. Данная проблема волновала ее в школе, волновала после школы, а сейчас, похоже, перестала волновать – ввиду своей полной неразрешимости. У Галки имелись и внешность, и обаяние, но чтобы эти качества отметить, рядом с ней нужно провести не один год.
Игнат подсек леску, чертыхнулся на обглоданного червяка.
– Не понимаю, чего ты хочешь поймать? – зевнул Борька, выбрасывая недоделанную свистульку.
– Рыба-падла называется, – буркнул Игнат. – Не ловится потому что…
Галка находилась у самой воды. Сняла длинную кофту, мешковатые штаны и осталась в купальнике. Села на корточки, чтобы оценить температуру воды. Поежилась – солнышко светило по-летнему, а вот вода была прохладной.
– Отлично! – обрадовался Борька. – В нашей бане – женский день.
– Даже не надейся, Парамонов, – проворчала Галка, принимая задумчивый вид.
– Еще постой немного, – предложил Борька. – Уж лучше так, чем никак.
– Да не, уже значительно хуже, – проворчал Игнат, извлекая из консервной банки червяка. – Раньше было лучше. Поизносилось то, в чем мама Галку родила.
Девушка чуть не поперхнулась, со злостью уставилась на Игната… и оступилась. Ахнула, закачалась, поняла, что не удержится, – и оттолкнулась пяткой, чтобы не разбиться о камень.
– Красиво, елы-палы… – вздохнул Борька. – Умеет же она зажечь!..
Галка вынырнула, отплевываясь и нецензурно ругаясь. Шустрыми саженками поплыла к берегу.
– Упала, – резюмировал Борька. – Падшая женщина.
– Ругайся культурнее, Галка, – посоветовал Игнат. – Твои матерки больно
