киа, что были умнее людей; но оказались они хрупки и болезненны. И создавали младшие многих других, но в стремлении превзойти творение Лаа все их творения оказались ущербны. Но милосердны Всевышний и старший сын его, и дали они место в Мире жить творениям Пятерых – в сотворенных Пятерыми джунглях… И так повелось с тех пор – делится мир на Лес, владения Пятерых младших богов, и Равнину, владения Трех старших, богов людей… Вот и сказочке конец, а кто слушал, молодец, – закончил Антон.
– Ты неплохой сказитель, но все было совсем не так – фыркнула Ольга.
– Я знаю, – отозвался парень. – Спокойной ночи.
Проснувшись, Антон прежде всего почувствовал до боли знакомое ощущение связанных рук. А еще на нем кто-то сидел… В ночной темноте было плохо видно, но, повернув голову, парень заметил рядом белые волосы спящей в человеческом облике скаги и очертания закатившейся в угол еще одной фигуры – определенно хунари.
– Змеюка дрыхнет, – сообщила сидящая на парне фигура, стягивая с него шорты. – Схлопотала дозу транквилизатора.
– Ольга? – удивился Антон. – Не буду спрашивать, что ты делаешь, но это кто?
Он указал на фигуру в углу.
– Воровка, судя по всему, – отозвалась хунари. – Выстрелила в окно шипами с транквилизатором, прокралась в комнату, но прежде чем успела что-то стянуть, повелась на тебя. А поскольку у меня остался эффект от божественной силы, я пришла в себя, пока она тебя связывала, и Петр ее вырубил. Ну, и я решила, что не воспользоваться ситуацией было бы глупо.
– Развяжи хотя бы… – буркнул парень, но девушка его проигнорировала.
– Я тебе это еще припомню, вот увидишь… – пробормотал он.
Основательно связанную по рукам и ногам пленницу рассмотрели уже утром; заодно хунари рассказала скаге историю ее поимки, опустив подробности о том, как она «воспользовалась ситуацией».
– Хальфия, – хмыкнул Антон, рассмотрев практически обнаженную хрупкую девушку с серовато-голубоватой кожей, которой, будь она человеком, можно было бы дать не больше шестнадцати лет. – Также известны как «люди-хамелеоны».
Айри стянула повязку со рта хальфии, и та немедленно заныла:
– Отпустите меня! Есть нечего, братьев-сестер кормить нужно, приходится воровать… Сама голодаю, исхудала совсем…
– Врет, – спокойно сообщил Антон. – Во-первых, такая фигура для ее вида – норма, я бы даже сказал, что по их критериям она пухлая. А во-вторых, в семьях хальфов даже двое детей – редкость, так что ни о каких «братьях-сестрах» и речи быть не может. Полагаю, в городе были проблемы с неуловимым вором…
Девушка-хамелеон умолкла, угрюмо глядя на своих пленителей, только поменяла цвет на серый.
– Хмм… – протянула хунари. Антон мог наверняка сказать, что в ее голове стремительно прокручиваются планы эффективного использования пленницы; он практически слышал, как прокручиваются шестеренки ее мыслей. – Нус-с, дорогуша,
