наборами витаминов и протеина. Вытерлись лучшими полотенцами, предложенными слугами. Надушились и приступили к облачению.
Но вместо привычных деловых костюмов из стального фиброшелка, в которые переодевались после тренировок, вынули из шкафчиков одежду иного рода – похожую на спортивные костюмы, облегающую, с жесткими пласторалевыми вставками на бедрах, коленях и локтях. Рабочий день, предстоящий высокопоставленным сотрудникам корпорации, обещал быть отнюдь не обычным.
«Уже проинформирован именем победителя?» – поинтересовался Лео, уважительно коснувшись тыльной стороны руки начальника.
«Корректно, на рассвете», – ответно протранслировал тот, застегивая липкое запястье так, чтобы рукав стал полностью герметичен.
Но перед этим успел бросить собеседнику яркий ответный образ, почерпнутый из вчерашних досье службы распределения победителей.
Синантроп примерно 280 циклов, высокий, темноволосый и худой, на чьей мордашке, как и у всех пустышечников, застыло выражение вечного голода, несправедливости и обиды. Самца кликали Павлом Сорокиным, он жил в секторе, который за границами Куполов именовали Трехчасовым, и, по полученной от разведывательных зондов информации, торговал на вещевом рынке. Заявку на участие в Лотерее подал почти 24 цикла назад.
Хмыкнув, Леонидас пожал плечами, что не укрылось от начальника.
«Недооценка напрасна. – Артемидий покачал головой, призывая коллегу не делать скоропалительных выводов. – Путевку пытались перекупить корпатрицианты из холдинга «ГорУправТранс». Пришлось настоять на своем».
Завершив переодевание, мужчины вернулись в прохладный зал для состязаний.
Двое высоких, подтянутых корпоративных божеств, повелителей вольготной жизни под сводами Куполов, сильных мира сего. И пусть психо-мнемонический конструкт не позволял целиком расшифровать смысл старинного понятия «корпоративный патриций», древний термин прорывался сквозь подкорку мозга, уверяя, что именно такого меткого образа высшие руководители промышленных гигантов и заслуживают…
Поманив полусупруг за собой, Артемидий и Лео покинули спортивный блок комплекса, просторными светлыми коридорами направившись в рабочую часть здания.
За огромными панорамными окнами сверкала изнанка Второго Купола – близко-близко, как того заслуживали самые высокопоставленные жители города. Солнце дробилось на шестигранных сегментах бронированного стекла, много поколений назад намертво сцепленных меж собой омертвевшей биоклейковиной.
Несмотря на дорогостоящую близость к небесному светилу, Селиванов не испытывал ни восторга, ни гордости. Мало того, что толстые бронированные соты лишали огненный шар пульса, превращая в нечто неживое, бездушное. Так еще и сам Артемидий, 431 цикл проживший в лучах патрицианского великолепия, уже давно не находил в звезде ничего интересного или романтичного. Солнце, оно и есть солнце – было всегда,
