Ничто его больше не интересует, и меньше всего – его подданные. Люди шепчутся, что в этом и был план Змееглава. Он будто бы сам приложил руку к тому, чтобы его зять не вернулся из крепости Каприкорна. Тогда после смерти Жирного Герцога трон достанется его внуку.
– Что ж, люди, наверное, правы.
Сажерук поглядел на собравшихся в душном зале. Бродячие торговцы, цирюльники, подмастерья, музыканты с обтрепанными рукавами. Один притащил с собой кобольда, с несчастным видом сидевшего рядом с ним на полу. Глядя на многих, нетрудно было догадаться, что они не знают, чем заплатить за вино. Веселых, не отмеченных нуждой и болезнью лиц почти не видно. А разве он ожидал иного? Надеялся, что все горе его мира ушло куда-то, пока его не было? Нет. Он десять лет мечтал только о возвращении – не в рай, а всего лишь домой. Разве не хочет рыба обратно в воду, даже если там подстерегает щука?
Какой-то пьяница натолкнулся на их стол и чуть не опрокинул вино. Сажерук подхватил кувшин.
– А люди Каприкорна – Огненный Лис и прочие? Они все погибли?
– Мечтать не вредно! – Небесный Плясун горько усмехнулся. – Все поджигатели, сбежавшие от Козимо, были приняты с распростертыми объятиями в Замке Ночи. Огненного Лиса Змееглав сделал своим герольдом, и даже Свистун, старый музыкант Каприкорна, поет теперь свои мрачные песенки в Замке Серебряных Башен. Он ходит в шелку и бархате, и карманы у него полны золота.
– И Свистун еще тут? – Сажерук провел ладонью по лицу. – Господи, а чего-нибудь хорошего у тебя не найдется рассказать? Чего-нибудь, чтобы порадоваться, что я снова здесь?
Небесный Плясун рассмеялся так громко, что Коптемаз обернулся и посмотрел в их сторону.
– Лучшая новость – что ты вернулся! – сказал он. – Мы по тебе скучали, Повелитель огня. Феи, говорят, вздыхали по ночам, водя свои хороводы, с тех пор как ты нас предательски бросил, а Черный Принц каждый вечер перед сном рассказывает о тебе своему медведю.
– Принц тоже никуда не делся? Отлично. – Сажерук с облегчением отхлебнул вина, хотя оно было и вправду на редкость гадкое. Он не решался спросить о Принце, опасаясь, что с ним случилось то же, что и с Козимо.
– Да, у него все в порядке. – Небесный Плясун заговорил громче, потому что за соседним столиком два торговца затеяли перебранку. – Он все тот же: черен как уголь, скор на язык, нож достает еще скорее и никогда не ходит без своего медведя.
Сажерук улыбнулся. Это хорошая новость. Черный Принц… Укротитель медведей, Метатель Ножей… наверное, так и не сумел примириться с тем, как жизнь устроена. Сажерук знал его с тех пор, как они оба были детьми, сиротами, подкидышами. В одиннадцать лет они вместе стояли у позорного столба, там, по ту сторону леса, откуда оба они родом, и потом от них два дня воняло гнилыми овощами.
Небесный Плясун взглянул ему в лицо.
– Ну? – сказал он. – И когда же ты
