style="font-size:15px;"> – Нет! – Фарид слышал ужас в своем голосе. – Нет! Что ты наделал? Где он?
Орфей не спеша поднялся с ограды, держа в руке проклятый листок, и улыбнулся:
– Дома. Где же еще?
– А я? Как же я? Читай дальше! Ну читай же!
Все исчезло за пеленой слез.
Он был один, совсем один, как раньше, пока не встретил Сажерука. Фарида стала бить дрожь, до того сильная, что он даже не заметил, как Орфей вытянул у него из рук книгу.
– И вот новое доказательство, – услышал мальчик его бормотание. – Я не зря ношу свое имя. Я – властелин любых слов, и написанных, и произнесенных. Никто не может со мной сравниться.
– Властелин? О чем ты говоришь! – Фарид кричал так, что даже адский пес пригнул голову. – Если ты хоть что-нибудь смыслишь в своем ремесле, почему я еще здесь? Читай все сначала, живо! А книгу мне отдай!
Он протянул руку, но Орфей увернулся с неожиданной ловкостью.
– Книгу? Почему я должен тебе ее отдавать? Ты ведь небось и читать-то не умеешь! Должен тебе кое в чем признаться. Если бы я хотел отправить тебя с ним, ты был бы уже там, но тебе нечего делать в его истории, поэтому фразы о тебе я просто не стал читать. Понял? А теперь мотай отсюда, пока я не натравил на тебя своего пса. Мальчишки вроде тебя бросали в него камни, когда он был щенком, и с тех пор он гоняет таких с большой охотой!
– Ах ты сукин сын! Лжец! Обманщик! – У Фарида сорвался голос.
Ведь он знал! Ведь он говорил Сажеруку! Сырная Голова был фальшивый насквозь, как цыганское золото. Что-то пушистое, круглоносое, с рожками на голове протиснулось между его ногами. Куница. «Гвин, он ушел! – подумал Фарид. – Сажерук ушел. Мы его больше никогда не увидим!»
Адский пес пригнул неуклюжую голову и неуверенно шагнул к кунице, но Гвин оскалил острые, как иглы, зубы, и огромный пес удивленно убрал нос.
Его страх придал Фариду храбрости.
– Давай сюда, живо! – Он уперся Орфею в грудь тощим кулаком. – И книгу, и листок! Или я тебя сейчас на куски разрежу, честное слово!
Невольное рыдание сделало угрозу менее убедительной, чем хотелось мальчику.
Орфей погладил по голове своего пса и сунул книгу за пояс.
– Как мы испугались! А, Цербер?
Гвин прижался к ногам Фарида, тревожно поводя хвостом. Фарид думал, что это он из-за собаки, он продолжал так думать, когда куница метнулась на дорогу и исчезла среди деревьев на другой стороне. «Слепая, глухая тетеря! – часто повторял он себе потом. – У тебя ни глаз, ни ушей, Фарид».
Орфей улыбался как человек, знающий больше, чем его собеседник.
– Видишь ли, мой юный друг, – сказал он, – я и вправду до смерти испугался, когда Сажерук потребовал книгу обратно. К счастью, он отдал ее тебе, а то бы я ничего не смог для него сделать. Я и так с трудом уговорил своих заказчиков не убивать его, однако они вынуждены были пообещать мне его жизнь. Только при этом условии я согласился
