слухи, что гремучка предупреждает о себе характерным треском. Бывает, что предупреждает, а бывает, что и нет.
В очередной куче камней было пусто и человек двинулся дальше. Все чаще под ногами стали попадаться норы грызунов, и это хорошо – значит, уже не очень долго ждать.
На его пути оказался очередной совсем маленький островок колючек.
И вот!
Он быстро отшагнул назад.
В двух метрах, изгибаясь синевато-серыми дугами, шипела змея. Раздвоенный язык стремительно вылетал и скрывался, неподвижные абсолютно черные без зрачков глаза впились в него в безумной злобе. Готовая к мгновенному бою, она не собиралась покидать свое законное место.
Враг не уходил, и ее ненавидящее рыльце с гадкими светлыми ноздрями пришло в постоянное движение. Вверх, вниз, в стороны, в такт с изгибами пружинистых, готовых к броску колец. Но человек спокойно наблюдал с опущенным стеком, оценивая врага. Он знал, где начинается граница боя, и был чуть дальше от нее. Он уже внимательно огляделся, потому что рядом с одной змеей может таиться другая – сюрприз из траурного разряда.
На этот раз все было спокойно, и человек, чуть покачавшись из стороны в сторону, вдруг резко шагнул вперед, и тут же мощное двухметровое тело бросилось ему навстречу!
Но, что-то случилось… пружинистые кольца потеряли друг друга, а в маленькой смертоносной голове на миг появился туман. Цель была рядом, но тело, лишившись опоры, не слушалось. Человек знал, что делал – змея налетела на выброшенный стек и поднятая наполовину в воздух беспомощно извивалась. Он тут же бросил ее на землю и, пользуясь короткими мгновениями растерянности, прижал крюком голову.
Хорошо, что с первого захода, уж очень крупный экземпляр. Теперь надо дать ей чуть побесноваться – пусть пар немного выйдет.
Прошла минута бешеных и бесполезных усилий… и вот, когда в неистовом безумстве мускулов почувствовался спад, человек перевел стек в левую руку, еще раз взглянул на незащищенную внутреннюю часть правой руки, потом стремительно нагнулся и точно вонзил большой палец в ямку между затылком и шеей с одной стороны, а указательный и средний – с другой. Еще через мгновение змея висела в воздухе, тщетно стараясь обвить его руку хвостом. Но ничего не получалось, и злобно раскрытая светло-розовая пасть была бессильна. Лишь в глубине маленьких черных глаз метались искры ненависти и страстное желание: убить! убить! убить!
Фрэнк и Энн сидели за столиком небольшого хорошо знакомого ресторанчика. За окнами сгущались сумерки и им в ответ, освещая прохожих, ярко загорелись уличные фонари.
– Знаешь, – немного подумав, сказала она, – наверно это не очень важно, но мне показалось, что отец странно отреагировал на твоего приятеля. По-моему, он не был искренен, когда сказал, что его не помнит.
– Да, – с досадой признался Гамильтон, – это я виноват, ляпнул от усталости. Просто лет двадцать назад здесь
